Определение конституционного суда рф. Правовая природа постановлений и определений конституционного суда российской федерации Что такое определение в КС РФ
Определения как вид решений Конституционного Суда Российской Федерации
В. А. Витушкин
Традиционно решения Конституционного Суда Российской Федерации отождествляются с его итоговыми решениями - постановлениями, в которых содержатся суждения Конституционного Суда по существу поставленных в обращениях вопросов. Однако в решениях Конституционного Суда сосредоточиваются и последствия различных его процессуальных действий при осуществлении конституционного правосудия. Одни из них направлены на выяснение наличия у заинтересованных лиц права на обращение в Конституционный Суд за судебной защитой или условий осуществления этого права, другие - на обеспечение необходимых предпосылок для правильного и своевременного рассмотрения и разрешения дела, третьи - на устранение недостатков ранее вынесенных решений и т. д. И каждое такое действие Конституционного Суда находит свое объективное выражение в таком его решении, как определение. В них в целом опосредуются все процедуры конституционного правосудия.
Любое определение в ряду других актов Конституционного Суда, последовательно приводящих к итоговому решению, имеет собственное значение. От того, насколько правильно разрешаются Судом отдельные вопросы процесса, зависит законность и обоснованность вынесенного решения.
На практике определениями разрешаются не только процессуальные, но и материально-правовые
Витушкин Вячеслав Александрович -
ученый секретарь ИЗиСП, кандидат юридических наук.
вопросы, что опровергает сложившееся мнение об определениях как вспомогательных, сугубо процессуальных решениях Конституционного Суда. И хотя это сближает такого рода определения с итоговыми решениями, процедура вынесения определений, особенности их юридической силы не позволяют ставить их на одну ступень с последними. Тем не менее Конституционный Суд нередко прибегает к данному инструментарию, что зачастую неоднозначно воспринимается как самими судьями, так и учеными и практиками, занимающимися вопросами конституционного правосудия, и препятствует полноценной реализации таких определений.
Все сказанное обусловливает научный интерес к сущности определений Конституционного Суда - вопросу об основных, главных признаках, характеризующих этот правовой институт и определяющих его место среди других актов Конституционного Суда. Этот вопрос" имеет большое значение не толь-; ко для правильного понимания деятельности Конституционного Суда, но и адекватного практического воплощения этих актов, а также для общего повышения культуры ■ судебного разбирательства.
Определения Конституционного Суда наряду с постановлениями и заключениями Федеральным конституционным законом от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федера-ции»1 (далее - Закон о Конституционном Суде) обозначены в качестве одного из видов судебных решений. Однако если в отношении
1 См.: СЗ РФ. 1994. № 13. Ст. 1447.
других видов решении указываются их отличительные своИства: они также именуются итоговыми решениями по существу любого из вопросов, перечисленных в п. 1-5 ч. 1 ст. 3 Закона о Конституционном Суде, то в отношении определении лишь установлено, что это все иные решения, принимаемые в ходе осуществления конституционного су-допроизводства2.
Таким образом, с точки зрения законодателя, определения Конституционного Суда - это решения, принимаемые по вопросам, возникающим в процессе производства по делу и не разрешающие его по существу.
Эта особенность и нашла отражение в немногочисленных дефинициях определении Конституционного Суда.
Так, Н. В. Витрук и П. Е. Кондратов определениями называют решения Конституционного Суда, принимаемые по возникающим в ходе конституционного судопроизводства вопросам, касающимся не самого существа дела, а условии,
2 Верно отмечено, что выделение специфического вида решений по вопросам организации деятельности Конституционного Суда обусловлено скорее необходимостью отграничения (терминологического и сущностного) этих актов от решений, принимаемых в ходе конституционного судопроизводства, в первую очередь от итоговых решений (см.: Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации». Комментарий. М., 1996. С. 221). Тем более что закрепленные в Законе о Конституционном Суде (в гл. VIII «Решения Конституционного Суда Российской Федерации») правила к данной категории решений не относятся. Поэтому в методологических целях в данном исследовании под решениями Конституционного Суда будут пониматься только решения, принимаемые в ходе осуществления конституционного судопроизводства, то есть производства по рассмотрению и разрешению поступающих в Конституционный Суд обращений по подведомственным ему вопросам.
предпосылок и порядка его рас-смотрения3. В. А. Кряжков отмечает, что определения как судебные решения носят промежуточный характер, касаются процессуальных вопросов (например, принятия или отказа в принятии к рассмотрению обращении в Конституционныи Суд, приобщения документов к материалам дела и т. п.)4. С. Э. Несмеянова лишь указывает, что определения принимаются по процедурным воп-росам5.
Под определением Конституционного Суда понимают также основную форму его решении, принимаемых в ходе конституционного судопроизводства по вопросам организации деятельности Суда6.
Приведенные дефиниции подобны тем, что используются исследователями проблем гражданского процесса. Отметим, что сходство основании вынесения определении Конституционным Судом и общими судами первои инстанции обнаруживает и некоторое сходство сущности данных актов этих судебных органов.
Так, М. Г. Авдюков называет определениями судебные постановления, содержащие ответ суда на все другие вопросы (кроме основного вопроса дела), возникающие в ходе процесса7. Н. Б. ЗеИдер указывает,5 что судебные определения, постановляемые по отдельным частным
3 См.: Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации». Комментарий. С. 223; Витрук Н. В. " Конституционное правосудие в России (1991- 2001 гг.): Очерки теории и практики. М., 2001. С. 106.
4 См.: Кряжков В. А., Лазарев Л. В. Конституционная юстиция в Российской Федерации: Учебное пособие. М., 1998. С. 229.
5 См.: Конституционный судебный процесс: Учебник для вузов / Отв. ред. М. С. Сали-ков. М., 2003. С. 140.
6 См.: Процессуальное право: Энциклопедический словарь. М., 2003. С. 299-300.
7 См.: Авдюков М. Г. Судебное решение. М., 1959. С. 5.
вопросам дела, не дают ответа по существу дела, рассматриваемого судом. Эти определения разрешают различные отдельные вопросы, вставшие перед судом при рассмотрении дела8. Аналогичные формулировки приводят С. Н. Абрамов, М. А. Гурвич, Д. М. Чечот, К. С. Юдель-сон9.
Тем не менее указанные выше определения не содержат явного перечисления тех свойств, элементов исследуемого понятия, которые отличают его от сходных либо соотносящихся с ним правовых явлений - итоговых решений Конституционного Суда, - то есть не указывают на все существенные признаки изучаемого предмета. А всякое научное понятие должно быть мысленным аналогом объективно существующей действительности, призванным адекватно отражать сущность данных правовых явлений10.
Во-первых, авторы формулируют понятие только тех определений, которые выносятся Судом при рассмотрении обращений, основаниями для которых послужили, согласно ч. 2 ст. 36 Закона о Конституционном Суде, обнаружившаяся неопределенность в вопросе о том, соответствует ли Конституции РФ закон, иной нормативный акт, договор между органами государственной власти, не вступивший в силу международный договор, или обнаружившееся противоречие в
8 См.: Зейдер Н. Б. Судебное решение по гражданскому делу. М., 1966. С. 64.
9 См.: Абрамов С. Н. Гражданский процесс. М., 1948. С. 285; Гурвич М. А. Советское гражданское процессуальное право. М., 1964. С. 307; Чечот Д. М. Постановление суда первой инстанции по гражданским делам. М., 1958. С. 6; Юдельсон К. С. Советский гражданский процесс. М., 1956. С. 270.
10 См.: Васильев Р. Ф. Акты управления
(значение, проблема исследования, понятие). М., 1987. С. 88; Горский Д. П. Определение (логико-методологические проблемы). М.,
позициях сторон о принадлежности полномочия в спорах о компетенции, или обнаружившаяся неопределенность в понимании положений Конституции РФ, или выдвижение Государственной Думой обвинения Президента РФ в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления.
Но определения выносятся и по вопросам, возникающим в ходе исполнения ранее вынесенных решений, - о разъяснении судебных решений, об исправлении неточностей.
Во-вторых, роль судебного определения обозначается только как юридический факт для процессуальных отношений, возникающих в связи с данным делом. Но некоторые виды определений, как уже отмечалось, по существу представляют собой итоговые решения и направлены на разрешение материально-правовых вопросов по делу. Имеются в виду определения об отказе в принятии обращения к рассмотрению - так называемые отказные определения с «позитивным» содержанием11.
11 В свою очередь, итоговыми решениями могут разрешаться и некоторые характерные только для определений вопросы. По аналогии с гражданским судопроизводством в случае, если Конституционный Суд при- ; ходит к выводу, что одна часть заявленных в обращении требований подлежит разрешению по существу, а в отношении другой части дело подлежит прекращению производством, Суд выносит только итоговое решение (см., например: постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 10 декабря 1997 г. № 19-П «По делу о проверке конституционности; ряда положений Устава (Основного закона) Тамбовской области» // СЗ РФ. 1997. № 51. Ст. 5877; постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 17 ноября 1998 г. № 26-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Федерального закона от 21 июня 1995 г. «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Феде-
Поэтому, прежде чем сделать вывод о сущности определения Конституционного Суда, необходимо выявить то общее, что характеризует его как решение Конституционного Суда, и то особенное, что отличает его от других решений Суда.
Н. В. Витрук и П. Е. Кондратов понимают под решением Конституционного Суда облеченный в установленную законом форму правовой акт, которым Конституционный Суд в пределах своей компетенции выражает свою волю посредством констатации юридически значимых фактов и изложения государственно-властных велений12. В. А. Кряж-ков определяет решение Конституционного Суда как правовой акт, принятый Судом в пределах своей компетенции и в установленном Законом процессуальном порядке, содержанием которого является констатация определенных юридических фактов и изложение госу-
рации» // СЗ РФ. 1998. № 48. Ст. 5969; постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 22 июля 2002 г. № 14-П «По делу о проверке конституционности ряда положений Федерального закона «О реструктуризации кредитных организаций», пунктов 5 и 6 статьи 120 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» в связи с жалобами граждан, жалобой региональной общественной организации «Ассоциация защиты прав акционеров и вкладчиков» и жалобой ОАО «Воронежское конструкторское бюро антенно-фидерных устройств» // СЗ РФ. 2002. № 31. Ст. 3161).
12 См.: Витрук Н. В. Указ. соч. С. 104; Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации». Комментарий. С. 221; Процессуальное право: Энциклопедический словарь. С. 483.
дарственно-властных велений, имеющих обязательное значение для участников конституционных пра-воотношений13. С. Э. Несмеянова определяет решения Конституционного Суда как юридически оформленные выводы Суда по материальным, процессуальным или организационным вопросам, рассматриваемым в процессе его деятельности, с соблюдением особых процедур, установленных законом. При этом автор подчеркивает, что сущность решений, принимаемых Конституционным Судом, состоит в том, что они прежде всего являются правовыми актами органа государственной власти14.
Указанные определения формулируются с помощью основного приема - через ближайший род - правовой акт.
Бесспорно, решение Конституционного Суда - это прежде всего акт федерального органа государственной власти. В решении Конституционного Суда получает свое выражение правосудие как одна из форм проявления государственной власти. Природа конституционного правосудия и то, что характеризует особенности этой сферы деятельности государства, являются исходными положениями, определяющими сущность решений Конститу- " ционного Суда.
Авторы приведенных дефиниций верно указывают, что решения Конституционного Суда - это способ выражения воли - юридически значимое действие, государственно-властное волеизъявление Суда (например, признание нормативного акта или отдельных его положений не соответствующими Конституции).
Справедливо замечено, что в определении понятия одного явления с помощью более широкого
13 См.: Кряжков В. А., Лазарев Л. В. Указ. соч. С. 228.
14 См.: Конституционный судебный процесс: Учебник для вузов. С. 141.
(родового) понятия кроется опасность нечеткого отражения видовых свойств definiendum15. Возвращаясь к приведенным выше определениям понятия решений Конституционного Суда как актам Суда, обратим внимание на то, что понятие правового акта уже само по себе означает действие, волеизъявление, а потому любой акт Конституционного Суда излагает властное веление, в том числе и констатируя юридические факты. На это обстоятельство можно было бы не указывать, если бы кроме решений не существовало иных юридически значимых действий Конституционного Суда, например, законодательных инициатив, решений по вопросам организации его деятельности.
Решения, будучи одной из разновидностей актов Конституционного Суда, представляют собой достаточно самостоятельную группу его актов. На это указывает и сам законодатель. Так, ст. 29 (ч. 3) Закона о Конституционном Суде устанавливает, что решения и другие акты Конституционного Суда выражают соответствующую Конституции Российской Федерации правовую позицию судей, свободную от политических пристрастий16.
15 См.: Васильев Р. Ф. Указ. соч. С. 113.
16 Однако в литературе можно встретить и отождествление понятий «решения Конституционного Суда» и «акты Конституционного Суда». Так, Ф. С. Саматов актами Конституционного Суда Российской Федерации считает государственно-властные волеизъявления этого органа конституционного правосудия, устанавливающие соответствие нормативных положений Конституции, вносящие изменения в систему действующих правовых норм, применяющие и разъясняющие их, совершаемые в установленном Конституцией и федеральным конституционным законом порядке на основе и во исполнение Конституции РФ в процессе осуществления функций конституционного контроля и действующие, как правило, в форме документов, содержащих соответ-
Среди прочих актов собственно решения Конституционного Суда (как постановления, заключения, так и определения), на наш взгляд, выделяют следующие признаки:
1) принимаются только в ходе осуществления конституционного судопроизводства (разрешение дел о соответствии Конституции Российской Федерации нормативных актов; разрешение споров о компетенции между органами государственной власти; толкование Конституции Российской Федерации; дача заключения о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения Президента Российской Федерации в совершении тяжкого преступления; дача заключения о соблюдении требований Конституции Российской Федерации в случае назначения референдума Российской Федерации; разъяснение ранее вынесенного Судом решения; исправление неточностей в решении; предварительное рассмотрение обращений; подготовка дел к слушанию);
2) выносятся в особом процессуальном порядке, установленном Законом о Конституционном Суде.
В целом, для того чтобы стать правовым актом, любое волеизъявление должно быть совершено в; установленной для конкретного акта форме. Именно в форме акта состоит неразрывная связь акта-действия и акта-результата. «Будучи уже совершенным (состоявшимся), волеизъявление, а точнее говоря, его результаты живут, действуют в виде установленных правовых
ствующие предписания (см.: Саматов Ф. С. Юридическая природа актов Конституци- ; онного Суда: Дисс. ... канд. юрид. наук. М., 1997. С. 65-66). Данное определение, по нашему мнению, фактически включает в себя только постановления Конституционного Суда (которые не как правило, а всегда действуют в форме документов). Однако автор более подробно указал, на что направлена воля Суда, результаты волеизъявления.
велений, обращений и т. п. ... В одних случаях указанные результаты заключаются в форму акта-документа, который служит средством их закрепления, в других - существуют в виде устных велений, установлений и т. п.»17.
Форма актов, издаваемых Конституционным Судом в процессе осуществления конституционного правосудия, достаточно жестко регламентирована. Законом о Конституционном Суде устанавливаются вид (название) и требования к содержанию исключительно решений. В частности, решения Конституционного Суда, в отличие от других актов, принимаются открытым голосованием путем поименного опроса судей и излагаются в словесно-документальной форме;
3) вступают в силу с момента провозглашения;
5) обладают среди иных актов особой юридической силой.
Таким образом, решение Конституционного Суда является актом, исходящим от органа конституционного правосудия, вынесенным в соответствующем процессуальном порядке, установленном Законом о Конституционном Суде.
«Под именем юридического акта понимается всякое действие, которое обнаруживает чью-либо волю вызвать правовое последствие... Проявившаяся в юридическом акте воля направлена на правовые последствия; она рассчитана на юридический эффект (Rechtswicklung). Юридического акта не составят действия, влекущие за собой юридические последствия независимо от воли действующего или против его воли»18.
17 Васильев Р. Ф. О понятии правового акта // Вестник МГУ. Сер. 11, «Право». 1998. № 5. С. 24-25.
18 Елистратов А. И. Основные начала
административного права. Изд. 2-е. М., 1917. С. 133.
Говоря о юридическом эффекте правовых актов, имеют в виду воздействие на систему сложившихся отношений. То есть субъект, издающий акт, так или иначе добивается достижения нужного ему результата через установление, изменение или отмену норм либо через регулирование конкретных отношений.
Помимо разрешения дел по существу Конституционным Судом совершается и ряд чисто процессуальных действий - по вопросам подготовки дел к рассмотрению, вопросам их рассмотрения, а также исполнения вступивших в силу решений. Все процессуальные действия Суда могут повлечь юридические последствия только после соответствующего оформления в процессуальном акте. Решения Суда по таким вопросам выступают необходимым условием возникновения, изменения и прекращения процессуальных правоотношений. Процессуальные акты отражают содержание процессуальной деятельности, ее постадийное развитие, служат выражением развития не только процессуальной деятельности, но и соответствующих отношений19.
Во всех стадиях процесса Суд определяет поведение субъектов процессуального правоотношения и" тем самым создает предпосылки для должного развития процесса и правильного разрешения дела. Процесс будет правильно развиваться и закончится вынесением правосудного решения только в том случае, ■ если суд будет правильно применять правовые нормы и все субъекты процессуального правоотношения будут строго и точно выполнять свои процессуальные права и обязанности. От своевременности и правильности решения, например, о назначении дел к слушанию, удовлетворении или отказе в ходатай-
19 См.: Галаган И. А., Глебов В. П. Процессуальные нормы и отношения в советском праве. Воронеж, 1985. С. 61.
стве стороны зависит, в конечном итоге, признание самого судебного разбирательства справедливым. Гарантией от существенных процессуальных нарушений является вынесение законных и обоснованных судебных определений по всем вопросам, связанным с возникновением, изменением и прекращением конституционно-судебных процессуальных правоотношений.
Решениями, которыми создаются, изменяются и прекращаются процессуальные правоотношения, прежде всего являются определения Конституционного Суда.
Так, одного факта направления обращения недостаточно для возбуждения дела. Необходимо принятие обращения и вынесение соответствующего определения Суда. Точно так же и для прекращения процессуальных отношений недостаточно, например, отказа заявителя от своих требований. Отказ должен быть принят Судом с вынесением определения о прекращении производства по делу.
Итоговое решение также решает вопросы процесса. Оно заканчивает производство и прекращает всякие правоотношения Суда с участниками процесса и третьими лицами в силу того, что оно дает ответ по существу обращения. Однако в отличие от итогового решения, которым прекращаются процессуальные правоотношения, всякий раз в конце, в итоге рассмотрения дела, судебными определениями могут быть прекращены процессуальные отношения между Судом и участвующими в деле лицами в любой стадии судебного разбирательства до вынесения решения по существу.
Действительно, итоговое решение всегда является решением, заканчивающим рассмотрение дела по существу. Определениями же в подавляющем большинстве случаев лишь разрешаются отдельные вставшие перед Судом вопросы в
целях лучшего рассмотрения дела, правильного исполнения решения или в связи с необходимостью принятия специальных мер против нарушителей порядка в зале заседаний, то есть вопросы, не касающиеся существа дела. Наименее ясно это положение просматривается в определениях, вынесенных по основаниям, препятствующим началу или завершению рассмотрения обращения, - определениях об отказе в принятии обращения к рассмотрению и о прекращении производства по делу. Рассматриваемыми определениями Суд так же, как и итоговыми решениями, истолковывает положения Конституции и оспариваемых актов. В таких определениях содержатся правовые позиции Суда, что характерно для итоговых решений.
Юридические последствия вынесения большей части определений состоят в том, что в результате возникают, прекращаются и изменяются права и обязанности органов и лиц, участвующих в деле. В то время как правовые позиции характеризуют решения как акты, значение которых простирается далеко за пределы тех узких интересов, которые имеются у сторон в конкретном деле.
Г. А. Гаджиев считает, что в дан-1 ных определениях должны содержаться процессуальные правовые позиции, означающие толкование не норм Конституции, а норм Закона о Конституционном Суде о неподведомственности и допустимости рассматриваемых обраще-ний20.
При вынесении определений Суд, прежде всего ориентирован на применение норм Закона о Конститу-
20 См.: Гаджиев Г. А. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации как источник конституционного права // Конституционное правосудие в посткоммунистических странах: Сборник докладов. М., 1999. С. 110-111.
ционном Суде. Однако даже решение процессуальных вопросов может потребовать установления содержания как конституционных положений, так и положений других актов. В частности, по любой категории дел Конституционный Суд должен установить:
действительно ли имеется основание к рассмотрению обращения, то есть существует ли неопределенность в вопросе о том, соответствует ли Конституции Российской Федерации закон, иной нормативный акт, договор между органами государственной власти, не вступивший в силу международный договор, или обнаружившееся противоречие в позициях сторон о принадлежности полномочия в спорах о компетенции, или обнаружившаяся неопределенность в понимании положений Конституции Российской Федерации, или выдвижение Государственной Думой обвинения Президента Российской Федерации в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления;
действительно ли разрешаемый законом, иным нормативным актом, договором между органами государственной власти или не вступившим в силу международным договором Российской Федерации, конституционность которых предлагается проверить, вопрос получил разрешение в Конституции Российской Федерации или по своему характеру и значению относится к числу конституционных.
Результат такого толкования может быть отражен в определении только в случае отрицательного решения поставленных вопросов.
Толкование Конституции РФ и иных актов необходимо и при решении вопросов:
о передаче дела палатой Суда на рассмотрение в пленарное заседание в случае, если большинство участвующих в заседании палаты судей склоняются к необходимости
принять решение, не соответствующее правовой позиции, выраженной в ранее принятых решениях Конституционного Суда;
об обращении с предложением о приостановлении действия оспариваемого акта, процесса вступления в силу оспариваемого международного договора Российской Федерации.
Толкование в определении исключительно Закона о Конституционном Суде возможно в случае несоответствия обращения по формальным основаниям.
Практика показывает, что Суд, разъясняя смысл Закона о Конституционном Суде, «конструирует» в определениях правила, которые фактически начинают функционировать как нормы права, изданные законодателем. Так, он выработал целый ряд «дополнительных» требований допустимости к обращениям в Конституционный Суд, в том числе к запросам о толковании Конституции, которые в явном виде не содержатся в Законе. Некоторые из них, по нашему мнению, скорее можно отнести к результату не столько истолкования Закона, сколько усмотрения правоприменителя.
Например, в Определении от 11 июня 1999 г. № 104-0 «Об отказе в | принятии к рассмотрению запроса ^ Законодательного Собрания Твер- % ской области о толковании положе- Ш ний статьи 12 Конституции Россий- в ской Федерации» Конституционный ё Суд установил, что запрос не мо- £ жет быть признан допустимым, по- к скольку в Федеральном Собрании на определенной стадии законода-£ тельного процесса находится законопроект, нормы которого, по существу, содержат ответ на поставленный заявителем вопрос, и в данной ситуации рассмотрение дела по существу явилось бы предварительным конституционным контро-лем21. Суд не принял во внимание,
21 См.: ВКС РФ. 1999. № 5.
что законопроект очень длительное время может оставаться в данной стадии, в частности, «застряв» в согласительной комиссии и тем самым заблокировав конституционный механизм нормативного толкования отдельных положений Конституции Российской Федерации.
Конституционный Суд, тем не менее, считает для себя возможным не только формулировать разного рода правовые позиции в своих определениях, но и ссылаться на данные, по сути правоприменительные, решения при рассмотрении дел по существу.
Итоговое решение представляет собой тот процессуальный акт, на вынесение которого, в конечном счете, направлено все производство по делу, все процессуальные действия Суда, сторон и других участников процесса. Таким образом, итоговое решение является актом, венчающим все производство по делу в Суде, и, следовательно, единственным таким актом во всем этом производстве. Что касается определений Суда, то по каждому делу их может быть вынесено несколько.
Такое своеобразие определений Конституционного Суда объясняется их сущностью, правовой природой, а именно тем, что они играют не решающую, а подчиненную, служебную роль, роль актов, обеспечивающих вынесение законного и обоснованного решения, что вытекает из природы самой распорядительной деятельности Суда, отличающейся от его решающей деятельности. «Распорядительные действия суда, так же характеризуясь их властным характером, как и решающая судебная деятельность, отличаются от решающей деятельности тем, что подчинены ей, подчинены основной задаче правосудия по защите законных интересов от всяких посягательств. Если решающая деятельность суда направлена на разрешение спора, то распорядительная деятельность во
всем подготавливает возможность
правильного решения дела»22.
Не все определения Конституционного Суда в этой связи можно называть актами правосудия. Отправление правосудия является особым видом осуществления государственной власти. Из статей 18, 118 (ч. 1 и 2), 125, 126 и 127 Конституции РФ следует, что осуществление правосудия связано прежде всего с разрешением соответствующих дел.
В актах, разрешающих дело по существу, Суд осуществляет правосудие в собственном смысле слова, что и является целью конституционного судопроизводства. Судебные акты, которые, хотя и принимаются в конституционном судопроизводстве, но которыми дела не разрешаются по существу, не охватываются понятием «осуществление правосудия». В таких актах решаются, главным образом, процессуально-правовые вопросы, возникающие в течение процесса - от принятия обращения и до исполнения судебного решения, в том числе при окончании дела (прекращение производства по делу). Поэтому к актам правосудия можно отнести только определения об отказе в принятии обращения к рассмотрению в случае, если по предмету обращения действует постановление Конституционного Суда, и некоторые определения о прекращении производства по делу.
В свете вышесказанного решением Конституционного Суда Российской Федерации является государственно-властное волеизъявление Суда по разъяснению смысла положений Конституции Российской Федерации, действующего законодательства, установлению юридически значимых фактов, с которыми закон связывает измене-
22 Юдельсон К. С. Основные задачи и формы деятельности суда первой инстанции в советском гражданском процессе // Ученые записки Свердловского юридического института. М., 1955. Т. 3. С. 121-122.
ние системы существующих правовых норм или правоотношений, либо по регулированию конкретных процессуальных правоотношений, связанных с рассмотрением Судом обращения, или вопросов исполнения ранее вынесенных им решений, выраженное в ходе осуществления конституционного судопроизводства в заседании Суда и зафиксированное в документальной форме.
Определение Конституционного Суда, в таком случае, представля-
ет собой решение Конституционного Суда по вопросам начала, развития или прекращения производства по рассмотрению обращения или исполнения ранее принятых решений, или акт Конституционного Суда, принятый в ходе осуществления конституционного судопроизводства по вопросам начала, развития или прекращения производства по рассмотрению обращения или исполнения ранее принятого решения и зафиксированный в документальной форме.
Вопрос 427. Виды и юридическая сила решений Конституционного Суда РФ. Разъяснение решения Конституционного Суда РФ. Определения Конституционного Суда РФ с "позитивным" содержанием.
Итоговые решения КС по существу вопросов:
1) о разрешении дела о соответствии Конституции РФ:
а) федеральных законов, нормативных актов Президента РФ, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства РФ;
б) конституций республик, уставов, а также законов и иных нормативных актов субъектов РФ, изданных по вопросам, относящимся к ведению органов государственной власти РФ и совместному ведению органов государственной власти РФ и органов государственной власти субъектов РФ;
в) договоров между органами государственной власти РФ и органами государственной власти субъектов РФ, договоров между органами государственной власти субъектов РФ;
г) не вступивших в силу международных договоров РФ;
2) о разрешении споров о компетенции:
а) между федеральными органами государственной власти;
б) между органами государственной власти РФ и органами государственной власти субъектов РФ;
в) между высшими государственными органами субъектов РФ;
3) по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан проверяет конституционность закона, примененного в конкретном деле;
3.1) по запросам судов проверяет конституционность закона, подлежащего применению соответствующим судом в конкретном деле;
4) по вопросам толкования Конституции РФ – именуются постановлениями. Постановления выносятся именем Российской Федерации.
Итоговое решение КС по существу запроса о соблюдении установленного порядка выдвижения обвинения Президента РФ в государственной измене или совершении иного тяжкого преступления именуется заключением.
Все иные решения КС, принимаемые в ходе осуществления конституционного судопроизводства, именуются определениями.
В заседаниях КС принимаются также решения по вопросам организации его деятельности.
Решение КС может быть официально разъяснено исключительно самим же КС. В целях разъяснения решения в КС с ходатайством, оформленным в письменном виде и в соответствии с общими требованиями обращения в КС, могут обратиться органы и лица, имеющие право на обращение в КС, либо другие органы и лица, которым оно направлено.
С ходатайством о разъяснении любого постановления или определения, принятого в связи с запросами о соответствии Конституции нормативных актов, договоров между органами государственной власти и не вступивших в силу международных договоров РФ, а также о толковании Конституции может обратиться Президент, Совет Федерации, Государственная Дума, Правительство и законодательные органы субъектов РФ, поскольку все они уполномочены на обращение в КС по таким делам (ст. 125 Конституции РФ).
Срок обращения с ходатайством о разъяснении решения КС законом никак не ограничен. В ходатайстве о разъяснении решения КС следует указать трудности понимания или применения выраженной в нем правовой позиции.
Вопрос о разъяснении решения КС рассматривается в заседании КС в таком же порядке, в каком это решение было принято. В случае если вопрос о разъяснении решения КС подлежит рассмотрению в заседании с проведением слушания, в это заседание приглашаются ходатайствующие о разъяснении решения орган или лицо, а также органы и лица, выступавшие в качестве сторон по рассмотренному делу.
О разъяснении решения КС выносится определение, излагаемое в виде отдельного документа и подлежащее опубликованию в тех изданиях, где было опубликовано само решение.
Определения КС с «позитивным» содержанием направлены на разрешение материально-правовых вопросов по делу. Главным образом имеются в виду определения об отказе в принятии обращения к рассмотрению, так называемые отказные определения с «позитивным» содержанием.
В литературе такие определения также именуются определениями с позитивным (положительным) содержанием, поскольку КС, отказывая заявителю в принятии его обращения к рассмотрению, тем не менее, не проводя судебного разбирательства, дублируя в мотивировочной части решения ранее выраженные правовые позиции, фактически по существу разрешает поставленный в обращении вопрос.
Тем не менее практика вынесения КС определений об отказе в принятии обращения к рассмотрению является одним из показателей неисполнения судебных решений. Определения КС выступают своего рода вспомогательным инструментом, позволяющим Суду устранять «издержки» становления в Российской Федерации конституционного правосудия и беспрекословного утверждения режима конституционной законности. В отдельных определениях Суда (в большей мере в его постановлениях) в целях недопущения длительного существования пробела в правовом регулировании, возникшего в результате выбытия из правовой системы неконституционного нормативного акта и бездействия законодателя, Суд сам восполняет пробел, что не должно быть правилом.
Очевидно, что вынесение многочисленных определений КС с позитивным содержанием, их применение требуют четких представлений о месте и роли данных правовых средств в механизме правового регулирования.
Вопрос 425. Общие процедурные правила рассмотрения дел в Конституционном Суде РФ. Передача дела палатой Конституционного Суда РФ на рассмотрение в пленарном заседании. Общие процедурные правила рассмотрения дел в Конституционном Суде РФ.Созыв заседаний (ст. 45 ФКЗ о
Вопрос 426. Участники процесса в Конституционном Суде РФ, их права и обязанности. Порядок исследования вопросов в судебных заседаниях Конституционного Суда РФ. Участники процесса(ст. 52 ФКЗ):Участниками процесса в Конституционном Суде Российской Федерации считаются
Статья 6. Обязательность решений Конституционного Суда Российской Федерации Решения Конституционного Суда Российской Федерации обязательны на всей территории Российской Федерации для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти,
Глава VIII. РЕШЕНИЯ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Статья 71. Виды решений Часть первая утратила силу. - Федеральный конституционный закон от 03.11.2010 № 7-ФКЗ.Итоговое решение Конституционного Суда Российской Федерации по существу любого из вопросов,
47. Задачи Конституционного Суда РФ Конституционный Суд РФ – это орган судебной власти, предназначенный для правовой охраны Конституции России. По своему значению Конституционный Суд РФ относится к высшим органам судебной власти. Но, в отличие от Верховного Суда РФ и
48. Состав Конституционного Суда РФ Конституционный Суд РФ по вопросам своего ведения обладает правом законодательной инициативы.Для того чтобы Конституционный Суд РФ не превратился в орудие «политических игр», в законе четко определено, что он решает только вопросы
49. Полномочия председателя Конституционного Суда РФ Организация работы в Конституционном Суде РФ возлагается на Председателя Конституционного Суда РФ, его заместителя и судью-секретаря.Председатель Конституционного Суда РФ руководит подготовкой пленарных заседаний
50. Решения Конституционного Суда РФ По итогам рассмотрения дел Конституционный Суд РФ принимает постановления, заключения и определения. Все решения принимаются в закрытом совещании.Постановление - это решение Конституционного Суда РФ, принятое по существу вопросов о
54. Прекращение полномочий члена Конституционного Суда РФ Прекращение полномочий члена Конституционного Суда РФ осуществляется решением Конституционного Суда в случаях неучастия судьи в заседаниях Конституционного Суда или уклонения от голосования свыше двух раз без
2.4. Значение постановлений Конституционного Суда РФ и Пленума Верховного Суда РФ для применения норм жилищного права При решении жилищно-правовых вопросов все большую роль играют постановления Конституционного Суда РФ, принятые по жалобам и запросам о проверке
5.1. Порядок формирования и организация Конституционного Суда РФ Статус Конституционного Суда РФ определяется в ст. 125 Конституции РФ, основным же актом в этом вопросе является Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской
5.2. Компетенция Конституционного Суда РФ
5.3. Решения Конституционного Суда РФ Видами решений Конституционного Суда РФ являются постановление, заключение и определение. Постановление - основной вид итогового решения Конституционного Суда. Именно постановления принимаются при осуществлении большинства
22. Участие адвоката в заседании Конституционного суда РФ и в судопроизводстве по разъяснению принятого решения Конституционный процесс не менее напряжен и внутренне наполнен конфликтами, чем любой другой. Поэтому адвокат должен готовиться тщательно к процессу, так как
РОЛЬ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РФ И ВЕРХОВНОГО СУДА РФ В РЕГУЛИРОВАНИИ ТРУДОВЫХ ОТНОШЕНИЙ Конституционный Суд РФ разрешает дела о проверке конституционности нормативных правовых актов различного уровня, дает обязательные для исполнения толкования Конституции
75. Решения Конституционного Суда Российской Федерации Решение, принятое как в пленарном заседании, так и в заседании палаты Конституционного Суда, является решением Конституционного Суда РФ.Итоговое решение Конституционного Суда по существу таких вопросов, как: о
Навигация:
Большинство определений Конституционного Суда носит процедурный характер, т.е. они выносятся по процессуальным вопросам. Однако практика Конституционного Суда пошла по пути придания некоторым определениям, по сути, характера итоговых решений, потому что в них разрешаются материально-правовые вопросы по делу. Конституционный Суд РФ в результате рассмотрения конституционной жалобы приходит к выводу, что для разрешения поставленного заявителем в жалобе вопроса не требуется вынесения предусмотренного ст. 71 Закона о Конституционном Суде итогового решения в виде постановления. Такие определения, выносимые в упрощенном порядке без судебного разбирательства, содержат отказ в принятии обращения к рассмотрению, но в отличие от обычных "отказных" определений фактически по существу разрешают поставленный в жалобе вопрос. Поэтому этот вид определений Конституционного Суда именуется определениями с "позитивным (положительным) содержанием". С 2007 г. они нумеруются с присвоением порядковому номеру буквенного обозначения "О-П", в то время как обычные "отказные" определения обозначаются буквами "О-О". Количество определений "с положительным содержанием" постоянно возрастает, увеличивая "пропускную способность" Конституционного Суда в рассмотрении жалоб граждан. <1> Определение Конституционного Суда РФ от 1 апреля 2008 г. N 194-О-П "По жалобе администрации муниципального образования "Балтийский городской округ" Калининградской области и окружного Совета депутатов того же муниципального образования на нарушение конституционных прав и свобод Законом Калининградской области "Об организации местного самоуправления на территории Балтийского городского округа" и ч. 4 ст. 27 Федерального конституционного закона "О судебной системе Российской Федерации", а также по жалобе граждан Н.А. Горшениной, Н.И. Кабановой и др. на нарушение их конституционных прав названным Законом Калининградской области". В основе проекта определения с "положительным содержанием" - заключение судьи (в зависимости от сложности вопроса - нескольких судей), представляемое Конституционному Суду для обсуждения на пленарном заседании по результатам предварительного изучения обращения (ст. 41 Закона о Конституционном Суде). <1> См.: Кряжков В.А., Лазарев Л.В. Указ. соч. С. 239. В позитивном ключе (толкуя суть и порядок реализации права) Конституционный Суд устанавливает конституционно-правовой смысл обжалуемых положений с приведением в обосновывающей аргументации ранее выработанных и сохраняющих свою силу правовых позиций. <1> См.: Сухинина И.В. Регулирование конституционного судопроизводства определениями Конституционного Суда РФ // Конституционное и муниципальное право. 2008. N 19. Примером может служить Определение Конституционного Суда РФ от 19 мая 2009 г. N 576-О-П по жалобам граждан, отбывающих уголовное наказание в виде лишения свободы за совершенные преступления, оспаривавших конституционность ст. 77.1 УИК РФ, регламентирующей привлечение осужденных к лишению свободы к участию в следственных действиях или судебном разбирательстве, ст. 125 УПК РФ, предусматривающей судебный порядок рассмотрения жалоб на действия и решения прокурора и органов предварительного расследования, и ст. 376 УПК РФ об участии осужденного в судебном заседании суда кассационной инстанции. Конституционный Суд, основываясь на ранее высказанных им позициях, указал, что необходимой гарантией судебной защиты и справедливого разбирательства дела является равно предоставляемая сторонам возможность довести до сведения суда свою позицию относительно всех аспектов дела, поскольку только при этом условии в судебном заседании реализуется право на эффективную судебную защиту. Во всяком случае лицо, подвергаемое уголовному преследованию, - вне зависимости от его уголовно-процессуального статуса (подозреваемый, обвиняемый, подсудимый или осужденный), - если оно изъявляет желание участвовать в судебном заседании, не может быть лишено возможности заявлять отводы и ходатайства, знакомиться с позициями других участников судебного заседания и дополнительными материалами, давать объяснения по рассматриваемым судом вопросам (Постановления от 10 декабря 1998 г. N 27-П, от 15 января 1999 г. N 1-П, от 14 февраля 2000 г. N 2-П и от 11 мая 2005 г. N 5-П; Определения от 10 декабря 2002 г. N 315-О, от 25 марта 2004 г. N 99-О, от 11 июля 2006 г. N 351-О, от 16 ноября 2006 г. N 538-О и др.). И далее Суд со ссылкой на Постановление от 8 декабря 2003 г. N 18-П подтвердил, что "в любом случае суд не может быть лишен полномочия признать необходимым личное участие осужденного в судебном заседании, чтобы непосредственно заслушать его показания и обеспечить тем самым соблюдение требований, необходимых для вынесения правосудного, т.е. законного, обоснованного и справедливого, решения по делу, вытекающих из статей 46 - 52, 118, 120 и 123 Конституции и корреспондирующих им статей 6 и 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод" <1>. <1> Определение Конституционного Суда РФ от 5 марта 2009 г. N 376-О-П по жалобе гражданина Алексеева Романа Владимировича на нарушение его конституционных прав п. 1 ч. 2 ст. 57 ЖК РФ // СЗ РФ. 2009. N 26. Ст. 3264. Немало "отказных" определений с "положительным содержанием" Конституционный Суд вынес, признав закон соответствующим Конституции, но именно в таком истолковании, которое приводится Судом в конкретном определении. <1> Определение Конституционного Суда РФ от 1 апреля 2008 г. N 480-О-П "По жалобе гражданки Шуровой Элеоноры Александровны на нарушение ее конституционных прав Законом Аналогично Суд поступил и в деле А.А. Твердохлебова, который оспаривал конституционность положений Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации". В Определении от 17 июня 2008 г. N 433-О-П говорится, что положения данного Закона соответствуют Конституции РФ, так как "по своему конституционно-правовому смыслу, выявленному Конституционным Судом Российской Федерации на основе правовых позиций, ранее выраженных им в сохраняющих силу решениях, - не допускают в системе действующего правового регулирования возможность исключения из специального трудового стажа работников летно-испытательного состава, дающего право на пенсионное обеспечение за выслугу лет, времени работы в должностях летного состава гражданской авиации". Кроме того, Суд прямо указал: "Выявленный Конституционным Судом Российской Федерации в настоящем Определении конституционно-правовой смысл указанных законоположений является общеобязательным и исключает любое иное их истолкование в правоприменительной практике" - и обязал правоприменительные органы (управление N 3 Главного управления Пенсионного фонда РФ N 9 по г. Москве и Московской области и суды) пересмотреть дело А.А. Твердохлебова "в установленном порядке с учетом настоящего Определения, если для этого нет других препятствий" <1>. <1> Определение Конституционного Суда РФ от 17 июня 2008 г. N 433-О-П "По жалобе гражданина Твердохлебова Андрея Александровича на нарушение его конституционных прав положениями п. 3 ст. 31 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" // ВКС РФ. 2008. N 6. В частности, Определением от 4 марта 2004 г. N 138-О Суд признал не подлежащим применению судами, другими органами и должностными лицами как противоречащий Конституции ряд положений подзаконных актов, принятых до вступления в силу Конституции РФ, в отсутствие Федерального закона об обязательном социальном страховании на случай временной нетрудоспособности. Эти положения содержали правило о том, что непрерывный трудовой стаж, учитываемый при назначении пособий по временной нетрудоспособности, не сохраняется при повторном увольнении по собственному желанию без уважительных причин, если со дня, предшествующего увольнению по такому же основанию, не прошло 12 месяцев <1>. <1> Определение Конституционного Суда РФ от 4 марта 2004 г. N 138-О "По жалобе гражданина Каленова Андрея Федоровича на нарушение его конституционных прав положением подп. "и" п. 7 Правил исчисления непрерывного трудового стажа рабочих и служащих при назначении пособий по государственному социальному страхованию и абз. 2 п. 16 Постановления ЦК КПСС, Совета Министров СССР и ВЦСПС от 13 декабря 1979 г. N 1117 "О дальнейшем укреплении трудовой дисциплины и сокращении текучести кадров в народном хозяйстве". Таким образом, по полученному благоприятному эффекту, т.е. по отношению к результату, на который рассчитывали заявители, "отказные" определения с "положительным содержанием" нельзя рассматривать как отказные, так как они обеспечивают защиту прав заявителей, удовлетворяют их интересы. В результате их принятия дефектная правонарушающая норма изменяется или подлежит применению именно в таком духе, который будет соответствовать Конституции, либо восполняется ее недостаточность, исключающая неконституционное истолкование в правоприменительной практике.
В качестве примера можно привести Определение Конституционного Суда РФ от 1 апреля 2008 г. N 194-О-П "По жалобе администрации муниципального образования "Балтийский городской округ" Калининградской области и окружного Совета депутатов того же муниципального образования на неконституционность Закона Калининградской области "Об организации местного самоуправления на территории Балтийского городского округа", которым с 1 января 2008 г. упразднялось муниципальное образование "Балтийский городской округ" и на его территории создавались новые муниципальные образования - "Город Балтийск" со статусом городского округа и "Поселок Приморск", который включался в состав муниципального образования "Зеленоградский район", а также устанавливалась численность представительных органов местного самоуправления, срок их полномочий и определялась дата новых выборов в представительные органы вновь образованных муниципальных образований.
Конституционный Суд отказал в принятии этой жалобы, указав, что для разрешения поставленного заявителями вопроса не требуется вынесения предусмотренного ст. 71 Закона итогового решения в виде постановления. И самое главное, что указал Конституционный Суд, "положительное" для заявителей: Закон Калининградской области, без учета мнения населения упразднявший муниципальное образование с созданием на его территории двух новых муниципальных образований, признан не соответствующим Конституции РФ, утрачивающим силу и не подлежащим применению судами, другими органами и должностными лицами, аналогично положениям других законов, ранее признанным Конституционным Судом неконституционными. И более того - Конституционный Суд предписал органам государственной власти Калининградской области "исходя из требований Конституции и с учетом правовых позиций Конституционного Суда, выраженных в настоящем Определении и других сохраняющих свою силу решениях, а также требований Федерального закона "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" - принять меры к устранению пробела в правовом регулировании организации местного самоуправления на территории Балтийского городского округа" <1>.
Необходимость принятия "отказных" определений с "положительным содержанием" возникает в случаях, когда оспаривается не то же самое нормативное положение, по которому вынесено решение Конституционного Суда РФ (в таких случаях принимается обычное отказное определение), а аналогичное ему, т.е. такое, которое регулирует сходные отношения в соответствующей сфере общественной жизни (например, о нарушении тех же самых конституционных прав и свобод граждан, но иным законом). Тем самым Конституционный Суд подчеркивает, что он остается верен своей правовой позиции, следует юридической логике, какой придерживался при рассмотрении близкого по содержанию вопроса <1>.
В мотивировочной части определения с "положительным содержанием" дублируются ранее выраженные Конституционным Судом правовые позиции. Суд указывает, что конституционные вопросы, поставленные в жалобе, были разрешены в ранее принятом постановлении, сохраняющем свою силу.
Отвечая конкретному заявителю, Суд обязывает государство и общество учитывать данное в определении конституционно-правовое истолкование обжалуемой нормы, исключая любое иное в правоприменительной практике, что, в свою очередь, обусловливает согласно данному толкованию применение иных норм, содержащих аналогичные положения <1>.
<1> Определение Конституционного Суда РФ от 19 мая 2009 г. N 576-О-П "По жалобам граждан Великанова Вадима Владимировича, Виноградова Александра Сергеевича и др. на нарушение их конституционных прав ст. 771 УИК РФ и ст. ст. 125 и 376 УПК РФ".
В определении Суд может указать на необходимость такого понимания законоположения, которое признается конституционным, и подкрепить свой вывод ссылками на Конституцию РФ, ранее сформулированные им правовые позиции, международные договоры Российской Федерации, позиции Европейского суда по правам человека.
Так, в Конституционный Суд с жалобой обратился гражданин Р.В. Алексеев, собственник жилого дома, уничтоженного в результате пожара, который был поставлен местной администраций на учет в общем порядке как гражданин, нуждающийся в улучшении жилищных условий. Заявитель, полагая, что жилое помещение должно быть ему предоставлено вне очереди, оспорил конституционность п. 1 ч. 2 ст. 57 ЖК РФ о том, что жилые помещения предоставляются вне очереди гражданам, жилые помещения которых признаны в установленном порядке непригодными для проживания и ремонту или реконструкции не подлежат. Конституционный Суд указал, что из Жилищного кодекса РФ "не следует, что обязательным условием внеочередного предоставления жилья гражданам, жилые помещения которых признаны в установленном порядке непригодными для проживания, является нахождение гражданина на учете в момент возникновения обстоятельств, обусловивших непригодность жилого помещения для проживания. Закрепление такого условия применительно к ситуациям непредвиденной утраты пригодного для проживания жилого помещения противоречило бы принципам равенства и справедливости как конституционным критериям правомерного регулирования прав и свобод человека и гражданина, поскольку означало бы предъявление гражданам, относящимся к данной категории нуждающихся в жилье (к которой относится и заявитель), объективно невыполнимых требований для целей реализации их права на жилище и тем самым ставило бы их в положение объекта государственно-властной деятельности.
Таким образом, по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования пункт 1 части 2 статьи 57 Жилищного кодекса не исключает возможность предоставления жилых помещений малоимущим гражданам, лишившимся жилища в результате пожара, по договорам социального найма во внеочередном порядке, если на момент утраты жилища они не состояли на учете в качестве нуждающихся в жилом помещении" <1>.
Например, в деле гражданки Э.А. Шуровой, оспаривавшей конституционность положения Закона Республики Бурятия "Об установлении размера, условий и порядка возмещения расходов, связанных с предоставлением мер социальной поддержки по оплате коммунальных услуг специалистам, проживающим, работающим в сельской местности, рабочих поселках (поселках городского типа) на территории Республики Бурятия", Конституционный Суд указал, что данные положения не противоречат Конституции РФ, в силу того что "по своему конституционно-правовому смыслу не предполагают лишение права на бесплатное жилое помещение с отоплением и освещением переехавших на постоянное жительство на территорию Республики Бурятия из других субъектов Российской Федерации пенсионеров из числа бывших сельских педагогических работников, которые по прежнему месту жительства в сельской местности и рабочих поселках (поселках городского типа) пользовались таким правом" <1>.
Республики Бурятия "Об установлении размера, условий и порядка возмещения расходов, связанных с предоставлением мер социальной поддержки по оплате коммунальных услуг специалистам, проживающим, работающим в сельской местности, рабочих поселках (поселках городского типа) на территории Республики Бурятия".
Встречаются определения с "положительным содержанием", в которых Конституционный Суд признает закон не соответствующим Конституции.
КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ОБ ОТКАЗЕ В ПРИНЯТИИ К РАССМОТРЕНИЮ ЖАЛОБЫ
ГРАЖДАНИНА КАНАРСКОГО ДЕНИСА ИГОРЕВИЧА НА НАРУШЕНИЕ
ЕГО КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВ СТАТЬЕЙ 328 И ЧАСТЬЮ ПЯТОЙ
СТАТЬИ 330 ГРАЖДАНСКОГО ПРОЦЕССУАЛЬНОГО КОДЕКСА
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, Г.А. Жилина, С.М. Казанцева, М.И. Клеандрова, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, Н.В. Селезнева, О.С. Хохряковой, В.Г. Ярославцева,
заслушав заключение судьи Г.А. Жилина, проводившего на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы гражданина Д.И. Канарского,
установил:
1. Решением Индустриального районного суда города Хабаровска от 21 октября 2010 года были частично удовлетворены исковые требования гражданина Л. к гражданину Д.И. Канарскому о взыскании долга по договору займа и неустойки за просрочку платежа. В апелляционной жалобе на это решение Д.И. Канарский указал, что не принимал участия в судебном заседании суда первой инстанции, поскольку надлежащим образом о времени и месте судебного заседания извещен не был.
Судебная коллегия по гражданским делам Хабаровского краевого суда, установив наличие основания для отмены решения - рассмотрение дела судом первой инстанции в отсутствие ответчика, не извещенного надлежащим образом о времени и месте судебного заседания, 1 августа 2012 года вынесла определение о переходе к рассмотрению дела по правилам суда первой инстанции и своим апелляционным определением от 31 августа 2012 года решение Индустриального районного суда города Хабаровска отменила, удовлетворив исковые требования Л. в том же объеме.
В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации Д.И. Канарский оспаривает конституционность статьи 328 "Полномочия суда апелляционной инстанции" и части пятой статьи 330 "Основания для отмены или изменения решения суда в апелляционном порядке" ГПК Российской Федерации .
По мнению заявителя, оспариваемые им законоположения противоречат статьям 19 (часть 1), 46 (часть 1), 47 (часть 1), 55 (часть 3) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации, поскольку лишают его права на рассмотрение дела в том суде первой инстанции, к подсудности которого оно отнесено законом, а также ограничивают в праве на эффективный пересмотр судебного акта в вышестоящей судебной инстанции.
2. Согласно Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации рассмотрение дела в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания, является основанием для отмены решения суда первой инстанции в любом случае (пункт 2 части четвертой статьи 330); при наличии указанного основания суд апелляционной инстанции в силу части пятой статьи 330 данного Кодекса рассматривает дело по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных главой 39.
Заявитель, утверждая, что отсутствие у суда апелляционной инстанции правомочия направить гражданское дело в суд первой инстанции для нового рассмотрения нарушает его конституционные права, в подтверждение своей позиции ссылается на , в котором Конституционный Суд Российской Федерации признал часть первую статьи 320, часть вторую статьи и статью 328 ГПК Российской Федерации не соответствующими Конституции Российской Федерации в той мере, в какой они, в частности, не предусматривают правомочие суда апелляционной инстанции направлять гражданское дело мировому судье на новое рассмотрение в случаях, когда мировой судья рассмотрел дело в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных о времени и месте судебного заседания.
Между тем данный вывод Конституционного Суда Российской Федерации не может быть распространен на оспариваемое заявителем регулирование.
В ходе реформирования порядка апелляционного обжалования в рамках гражданского судопроизводства, осуществляемого судами общей юрисдикции, была создана единая для обжалования постановлений мировых судей и других судов первой инстанции апелляционная инстанция, к полномочиям которой не было отнесено право отменять решение суда первой инстанции и направлять дело на новое рассмотрение в тот же суд, прежний же порядок рассмотрения жалоб на не вступившие в законную силу постановления федеральных судов, принятые по первой инстанции (кассационное обжалование), предусматривавший такое право, был отменен.
Вместе с тем пунктом 28 статьи 1 Федерального закона от 9 декабря 2010 года N 353-ФЗ "О внесении изменений в Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации ", вступившего в силу с 1 января 2012 года, в статью 330 ГПК Российской Федерации было введено новое правило, согласно которому при наличии оснований для отмены решения суда первой инстанции в связи с существенным нарушением норм процессуального права суд апелляционной инстанции рассматривает дело по правилам производства в суде первой инстанции без каких-либо ограничений, обусловленных природой апелляционного производства (части четвертая и пятая статьи 330).
Таким образом, согласно ныне действующим нормам Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации лица, привлеченные к участию в деле в суде апелляционной инстанции, наделены правом на рассмотрение дела с их участием, по существу, в том же порядке, в каком такое рассмотрение осуществляется судом первой инстанции. Подсудность дел апелляционному суду как суду первой инстанции в указанных случаях установлена федеральным законом, что не противоречит требованиям статьи 47 (часть 1) Конституции Российской Федерации.
Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 19 июня 2012 года N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции" разъяснил, что в целях вынесения законного и обоснованного судебного постановления по делу при переходе суда апелляционной инстанции на основании части пятой статьи 330 ГПК Российской Федерации к рассмотрению дела по правилам производства в суде первой инстанции без учета особенностей, предусмотренных главой 39 ГПК Российской Федерации , подлежат принятию, исследованию и оценке все относимые и допустимые доказательства независимо от причин их непредставления в суд первой инстанции (пункт 33). Что касается лиц, вступающих в гражданский процесс на стадии апелляционного производства, к числу которых относится Д.И. Канарский, то им, наряду с правом на обжалование судебных актов в кассационном порядке (глава 41 ГПК Российской Федерации), принадлежит право на их обжалование в порядке надзора (глава 41.1 ГПК Российской Федерации).
Следовательно, введение в производство в суде апелляционной инстанции в случаях установления факта рассмотрения дела судом первой инстанции в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного заседания, правил производства в суде первой инстанции - без ограничений, которые предусмотрены для апелляционного рассмотрения дела, - призвано обеспечить лицам, участвующим в деле, те процессуальные гарантии, которые они имели бы в случае рассмотрения их дела судом первой инстанции, а в конечном итоге - исправление непосредственно судом апелляционной инстанции ошибок, допущенных судом первой инстанции. Это соответствует принципу процессуальной экономии и требованию эффективности судопроизводства, служит гарантией осуществления судами справедливого судебного разбирательства в разумный срок.
Применительно к аналогичному регулированию апелляционного производства в арбитражном процессе Конституционный Суд Российской Федерации признал, что соответствующие положения Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (часть 1 статьи 266 и пункт 2 статьи 269) не являются неопределенными и конституционные права не нарушают (Определение от 18 января 2011 года N 2-О-О).
Таким образом, оспариваемые заявителем законоположения в системе действующего правового регулирования не могут рассматриваться как нарушающие его конституционные права, а потому его жалоба, как не отвечающая требованиям допустимости обращений в Конституционный Суд Российской Федерации, закрепленным в статьях 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", не может быть принята Конституционным Судом Российской Федерации к рассмотрению.
Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации
определил:
1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Канарского Дениса Игоревича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.
2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.
Председатель
Конституционного Суда
Российской Федерации
В.Д.ЗОРЬКИН
МНЕНИЕ
СУДЬИ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Г.А. ЖИЛИНА
В кассации и надзоре поданная в установленном законом порядке жалоба сама по себе не влечет проверку обжалованного постановления в заседании суда кассационной или надзорной инстанции. Для этого необходимо определение судьи, предварительно изучавшего жалобу, о ее передаче с делом для рассмотрения в судебном заседании соответствующего суда (статьи и 391.8 ГПК Российской Федерации). Существенно отличаются от апелляционного производства и основания для отмены или изменения судебных постановлений в кассационном и надзорном порядке, поскольку они уже вступили в законную силу и подлежат проверке лишь через призму таких нарушений закона, без устранения которых невозможна защита прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов (статьи , и 391.9 ГПК Российской Федерации).
Согласно статье 47 (часть 1) Конституции Российской Федерации никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом. Как расценить в связи с этим, что заявитель был лишен права на рассмотрение его спора в суде первой инстанции, которому дело подсудно согласно правилам родовой и территориальной подсудности? Может ли судебная ошибка являться конституционно значимым обстоятельством, оправдывающим изменение подсудности вопреки изначальным правилам, на соблюдение которых не извещенное о времени и месте судебного заседания лицо вправе было рассчитывать при реализации своего конституционного права на судебную защиту?
При реализации права на судебную защиту все равны перед законом и судом, а судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон (статья 19, часть 1; статья 123, часть 3, Конституции Российской Федерации). Как расценить в связи с этим, что все ответчики по гражданским делам наделены законом правом на участие в заседании суда первой инстанции в соответствии с правилами родовой и территориальной подсудности наравне со своими процессуальными оппонентами, а Д.И. Канарский был лишен такого права? Исключает ли судебная ошибка заявителя из категории субъектов с тем же процессуальным статусом, для которых при нормальном развитии процесса законным составом суда первой инстанции является не апелляционная инстанция, проверочная по своей природе, а уполномоченный на то в пределах своей законной юрисдикции суд, решение которого они вправе обжаловать в апелляционном порядке?
Эти вопросы имеют существенное значение для оценки доводов Д.И. Канарского о нарушении его конституционных прав применением в его деле оспоренных законоположений, полноценный же ответ на них требовал принятия Конституционным Судом жалобы к рассмотрению.
3. При анализе мотивов Определения возникают также сомнения, что они согласуются с ранее выраженными правовыми позициями Конституционного Суда, сохраняющими свою юридическую силу. Не учитывают они и смысл, придаваемый судебной практикой оспоренным законоположениям при их применении в сходных ситуациях, которое не исключает саму возможность отмены апелляционным судом решения с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Так, в тех случаях, когда суд первой инстанции принял незаконное и (или) необоснованное решение об отказе в удовлетворении иска (заявления) по причине пропуска срока исковой давности или пропуска установленным законом срока обращения в суд, хотя и при наличии возможности каждой из сторон участвовать в судебном заседании, но которое было лишь предварительным, полномочия суда апелляционной инстанции по смыслу, придаваемому правоприменительной практикой оспоренным нормам, определяются иначе. Согласно пункту 38 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 июня 2012 года N 13 "О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции" в таких случаях решение подлежит отмене с направлением дела в суд первой инстанции для рассмотрения по существу заявленных требований, как постановленное в предварительном судебном заседании без исследования и установления иных фактических обстоятельств дела.
Рассмотрение дела в отсутствие стороны, не извещенной о времени и месте судебного заседания, не отличается по существу от ситуации, при которой суд рассматривает дело вопреки правилам подсудности, установленным законом, поскольку такая сторона также лишается права на рассмотрение ее дела тем судом и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом изначально. Однако в отличие от нарушений права на законный суд стороны, не извещенной о времени и месте судебного заседания, при нарушении правил подсудности по смыслу, придаваемому правоприменительной практикой оспоренным нормам, дело после отмены решения суда первой инстанции также подлежит направлению в суд первой инстанции (пункт 37 названного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации). В данном случае Пленум Верховного Суда Российской Федерации при разъяснении соответствующих законоположений, определяющих полномочия суда апелляционной инстанции, действовал в соответствии с правовой позицией Конституционного Суда, выраженной в его прежних решениях.
Так, в Определении от 3 июля 2007 года N 623-О-П Конституционный Суд указал, что конституционное право каждого на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом, не подлежит ограничению; суд апелляционной инстанции при выявлении такой существенной ошибки, как нарушение правил подсудности, обязан отменить решение мирового судьи и направить дело на новое рассмотрение в тот суд первой инстанции, к подсудности которого оно отнесено законом. Применительно к аналогичному институту в арбитражном процессе Конституционный Суд указал, что положения статей , и 304 АПК Российской Федерации во взаимосвязи с частью 4 статьи 39 данного Кодекса в системе действующего правового регулирования предполагают обязанность арбитражных судов апелляционной, кассационной и надзорной инстанции отменить решение арбитражного суда первой инстанции в случае рассмотрения им дела с нарушением правил подсудности и направить дело в тот арбитражный суд, к подсудности которого оно отнесено законом (Определение от 15 января 2009 года N 144-О-П).
Введение законодателем апелляционного порядка проверки для всех решений судов общей юрисдикции, принятых в первой инстанции, и наделение апелляционного суда полномочием по разрешению дела по существу в случаях существенного нарушения судом первой инстанции норм процессуального права не стали препятствием для Пленума Верховного Суда Российской Федерации по распространению данной правовой позиции на апелляционное производство, установленное в результате внесения изменений в систему правового регулирования. Иной подход при оценке данных законодательных новаций в сопоставлении с прежними своими правовыми позициями избрал Конституционный Суд по настоящему делу, что вряд ли согласуется с целью обеспечения права субъектов судопроизводства на законный суд.
Так, Д.И. Канарский в обоснование своей жалобы сослался на Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 21 апреля 2010 года N 10-П , которым взаимосвязанные положения части первой статьи 320, части второй статьи и статьи 328 ГПК Российской Федерации были признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации в той мере, в какой они не предусматривают правомочие суда апелляционной инстанции направлять гражданское дело мировому судье на новое рассмотрение в тех случаях, когда мировой судья рассмотрел дело в отсутствие кого-либо из лиц, участвующих в деле и не извещенных о времени и месте судебного заседания, или разрешил вопрос о правах и обязанностях лиц, не привлеченных к участию в деле. Отвергая этот довод, Конституционный Суд указал, что данная правовая позиция не может быть распространена на оспариваемые заявителем нормы, как действующие при ином регулировании, введенном в ходе реформирования апелляционного производства.
Между тем, признавая в Постановлении от 21 апреля 2010 года N 10-П оспоренные законоположения не соответствующими Конституции Российской Федерации, Конституционный Суд исходил в том числе из правовой позиции, сформулированной в Определении от 3 июля 2007 года N 623-О-П. При этом он указал, что эта правовая позиция в полной мере может быть распространена на регулирование обжалования в апелляционном порядке судебных постановлений, вынесенных мировым судьей, лицами, участвующими в деле, но не извещенными о времени и месте судебного заседания, и лицами, вопрос о правах и обязанностях которых был разрешен мировым судьей без привлечения их к участию в деле (пункт 4.3 мотивировочной части Постановления).
4. Таким образом, оспоренные Д.И. Канарским положения закона были применены судом и затрагивают его конституционные права, поэтому его жалоба отвечает критериям допустимости (статья 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"). Отсутствуют и другие основания для отказа в принятии обращения к рассмотрению, в связи с чем жалобу заявителя следовало принять к рассмотрению (статьи 42 и 43 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации").
Ершова Е.А., к.ю.н., доцент, заведующая кафедрой трудового права Российской академии правосудия
Правовая природа постановлений и определений Конституционного Суда Российской Федерации Конституционный Суд Российской Федерации по своей правовой природе является специализированным судом, компетенция которого строго ограничена Конституцией РФ и Федеральным Конституционным законом «О Конституционном Суде Российской Федерации»
В настоящее время одной из самой дискутируемой теоретической и практической темой научных исследований является правовая природа постановлений Конституционного Суда РФ. Так, В.Д. Зорькин утверждает: «…Поскольку Конституционный Суд обладает самостоятельной правотворческой функцией, следует признать, что его решения приобретают прецедентный характер и становятся источниками права. Более того, - добавляет В.Д. Зорькин, – юридическая сила итоговых решений Конституционного Суда превышает юридическую силу любого закона, а соответственно, практически равна юридической силе самой Конституции (выделено мной – Е.Е.)…». М.И. Байтин, возражая против такой точки зрения В.Д. Зорькина, пишет: «…Автор выступает не в порядке продолжения научной дискуссии, не приводит каких-либо новых доводов в обоснование своих взглядов, а формирует их, как нечто само собой разумеющееся, как свершившийся факт, как не вызывающую сомнения данность».
Статья 73 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» содержит понятие «правовые позиции» Конституционного Суда РФ. Анализируя правовую природу «правовых позиций» Конституционного Суда РФ, Г.А. Гаджиев полагает: «В мире юридических явлений правовые позиции КС ближе всего находятся к racio decidendi, и в силу этого именно правовые позиции КС следует считать источниками права». Развивая эту позицию, Л.В. Лазарев считает: «Прецедентный характер акта конституционной юрисдикции означает, что выраженная в нем правовая позиция относительно конституционности конкретного акта или нормы является образом (правилом), которым должны руководствоваться (выделено мной. – Е.Е.) законодательные, судебные и иные органы, должностные лица при решении вопросов в рамках своей компетенции»
Профессор Р.З. Лившиц, анализируя данную проблему с позиции теории права, полагал: «С теоретических позиций закон перестал быть единственным выражением и воплощением права. И, следовательно, не только законодательство может рассматриваться в качестве источника права. Если судебная практика начала отражать и реализовывать гуманистические, справедливые, подлинно правовые начала, то отпали теоретические предпосылки для непризнания ее источником права»
О.С. Хохрякова занимает в данном вопросе более взвешенную позицию: «Решения Конституционного Суда РФ, безусловно, являются самостоятельным источником трудового права и права на социальное обеспечение. Правовые позиции и основанные на них итоговые выводы (резолютивная часть решения) имеют нормативное содержание. По своим юридическим свойствам и последствиям - решения Конституционного Суда РФ близки к нормативным актам, хотя и не являются таковыми. Конституционный Суд РФ иногда называют «негативным законодателем», поскольку в тех случаях, когда норма или акт признается не соответствующими Конституции Российской Федерации, они утрачивают силу, что означает фактически их устранение из правовой системы». В то же время академик В.С. Нерсесянц справедливо полагал, что суд является не правотворческим, а правоприменительным органом, имеющим право лишь толковать применяемые нормативные правовые акты.
В юридической литературе оценочное понятие «источник права» традиционно рассматривается в двух аспектах: в широком – как причины и закономерности правообразования и генезиса права; в узком – как способ закрепления и существования норм права. В постановлениях и определениях Конституционного Суда РФ по данному вопросу возможно обнаружить весьма противоречивую позицию. Так, с одной стороны, в Постановлении Конституционного Суда РФ № 2-П от 29 января 2004 г. правомерно указано: гражданин В.И. Куландин «по существу требует, чтобы данная льгота была распространена на другие категории пенсионеров, т. е. фактически ставит вопрос о внесении изменений в действующее законодательство. Между тем, разрешение такого рода вопросов к полномочиям Конституционного Суда Российской Федерации не относится (выделено мной. – Е.Е.)». Такая же позиция Конституционного Суда РФ нашла свое отражение и в целом ряде его определений. Например, в Определении Конституционного Суда РФ № 105-О от 6 февраля 2003 г. отмечено: «Разрешение данного вопроса является прерогативой законодателя и не относится к полномочиям Конституционного Суда Российской Федерации».
Вместе с тем, с другой стороны, несмотря на то, что в соответствии со ст. 3 Федерального Конституционного закона от 21 июня 1994 г. № 1 ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» (с последующими изменениями и дополнениями) Конституционный Суд РФ «разрешает дела о соответствии Конституции Российской Федерации (выделено мной. – Е.Е.), федеральных законов, нормативных указов Президента Российской Федерации…», достаточно часто в его постановлениях и определениях записано: «Согласно правовой позиции, сформулированной Конституционным Судом Российской Федерации в…» (см., например: Постановление Конституционного Суда РФ № 2-П от 29 января 2004 г.). Более того, в отдельных случаях Конституционный Суд РФ делает и следующий шаг, устанавливая: «правовая позиция, изложенная Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от…, конкретизирована в определении от…» (там же). Таким образом, возникает целый ряд вопросов. Например, может ли Конституционный Суд РФ выполнять правотворческую функцию, вырабатывая «правовые позиции» – самостоятельные источники права? Если да, то только в постановлениях или также и в «отказных» определениях?
Практика Конституционного Суда РФ самая разнообразная. Так, 4 февраля 1992 г. Конституционный Суд РСФСР принял постановление № 2–П «По делу о проверке конституционности правоприменительной практики расторжения трудового договора по основанию, предусмотренному пунктом 1.1 ст. 33 КЗоТ РСФСР», признав «обыкновение правоприменительной практики расторжения трудового договора по достижении работником пенсионного возраста при наличии права на полную пенсию по старости, сложившееся в результате применения пункта 1.1 ст. 33 Кодекса законов о труде РСФСР и Постановления № 3 Пленума Верховного Суда СССР от 26 апреля 1984 года «О применении судами законодательства, регулирующего заключение, изменение и прекращение трудового договора», не соответствующим Конституции РСФСР». Конституционный Суд РСФСР, в частности, установил: «В соответствии со ст. 14 Конституции РСФСР (выделено мной. – Е.Е)» всем лицам, занятым на производстве, гарантируются законом, без каких-либо различий, справедливые условия найма, увольнения, оплаты и охраны труда. Из содержания… Конституции вытекает, что, во-первых, дискриминация граждан не допускается не только по прямо указанным в статье 32 Конституции, но и по другим признакам; во-вторых, закон должен обеспечивать равенство граждан при реализации права на труд; в-третьих, пенсионный возраст не может служить препятствием для осуществления этого права… Суды, рассматривая дела о восстановлении на работе лиц, уволенных в связи с достижением ими пенсионного возраста, не вправе были отказаться от оценки обоснованности увольнения, и при наличии уважительных причин для расторжения трудового договора должны были потребовать от администрации предоставления увольняемым установленных законом гарантий и компенсаций».
Думаю, данное постановление Конституционного Суда не утратило своего практического значения и в настоящее время, так как часть вторая статьи 59 ТК РФ вновь предусматривает возможность заключения срочного трудового договора по соглашению сторон с поступающими на работу пенсионерами по возрасту. Как и Конституция РСФСР, Конституция Российской Федерации «гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств» (выделено мной. – Е. Е.) (ч. 2 ст. 19).
В этой связи весьма последовательным и убедительным представляется пункт 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 63 от 28 декабря 2006 г. «О внесении изменений и дополнений в Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», в соответствии с которым «решая вопрос об обоснованности заключения с работником срочного трудового договора, следует учитывать, что такой договор заключается, когда трудовые отношения не могут быть установлены на неопределенный срок с учетом характера предстоящей работы или условий ее выполнения, в частности, в случаях, установленных Кодексом или иными федеральными законами (часть вторая статьи 58, часть первая статьи 59 ТК РФ).
В соответствии с частью второй статьи 58 ТК РФ в случаях, предусмотренных частью второй статьи 59 Кодекса, срочный трудовой договор может заключаться без учета характера предстоящей работы и условий ее выполнения. При этом необходимо иметь в виду, что такой договор может быть признан правомерным, если имелось соглашение сторон (часть вторая статьи 59 ТК РФ), т.е. если он заключен на основе добровольного согласия работника и работодателя.
Если судом при разрешении спора о правомерности заключения срочного трудового договора будет установлено, что он заключен работником вынужденно, суд применяет правила договора, заключенного на неопределенный срок».
Полагаю, убедительным подтверждением производности (а не самостоятельности) «правовых позиций» Конституционного Суда РФ от Конституции РФ является также и Постановление от 3 июня 2004 г. № 11-П «По делу о проверке конституционности положений подпунктов 10, 11 и 12 пункта 1 статьи 28, пунктов 1 и 2 статьи 31 Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации». Конституционный Суд РФ сделал аргументированный вывод: «В результате изменений, внесенных в правовое регулирование пенсионного обеспечения оспариваемыми нормами Федерального закона «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», граждане, относящиеся к одной и той же по характеру профессиональной деятельности категории, оказались в неравном положении … По смыслу статей 8 (часть 2), 19 (части 1 и 2), 35 (часть 1), 37 (части 1 и 3), 39 (части 1 и 2) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации (выделено мной. – Е.Е.) форма собственности как таковая не может служить достаточным основанием для дифференциации условий назначения трудовых пенсий по старости лицам, работающим в учреждениях для детей, учреждениях здравоохранения, театрах или театрально-зрелищных организациях в одних и тех же по своим функциональным обязанностям должностях и по одним и тем же профессиям… То обстоятельство, в чьем ведении находятся эти учреждения, и кому принадлежит закрепленное за ними имущество – государству, муниципальному образованию, акционерному обществу и пр., само по себе не предопределяет различий в условиях и характере профессиональной деятельности их работников и не свидетельствует о существовании таких различий. К тому же финансирование досрочных трудовых пенсий по старости, назначаемых в соответствии с оспариваемыми нормами статьи 28 Федерального закона «О трудовых пенсиях Российской Федерации», производится на общих основаниях…»
В соответствии со ст. 71 ФКЗ от 21 июля 1994 г. № 1 «О Конституционном Суде Российской Федерации» «решение, принятое как в пленарном заседании, так и заседании палаты Конституционного Суда Российской Федерации, является решением Конституционного Суда Российской Федерации. Итоговое решение Конституционного Суда Российского Федерации по существу любого из вопросов, перечисленных в пунктах 1, 2, 3 и 4 части первой статьи 3 настоящего Федерального Конституционного закона, именуется постановлением… Все иные решения Конституционного Суда Российской Федерации, принимаемые в ходе осуществления конституционного судопроизводства, именуются определениями» (выделено мной. – Е.Е.). Руководствуясь пунктами 1, 2, 3 и 4 части первой статьи 3 данного Федерального Конституционного закона, Конституционный Суд Российской Федерации: разрешает дела о соответствии Конституции Российской Федерации указанных в законе нормативных правовых актов; разрешает споры о компетенции органов государственной власти, установленных законом; по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан и по запросам судов проверяет конституционность закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле; дает толкование Конституции Российской Федерации.
В процессуальных кодексах Российской Федерации постановления суда первой инстанции, которым дело разрешается по существу, традиционно называется решением (см., например: ст. 194 ГПК РФ, 167 АПК РФ). В процессе рассмотрения дела суд вправе выносить определения, в частности, об обеспечении иска (ст. 139 - 146 ГПК РФ, ст. 90 - 100 АПК РФ), приостановлении производства по делу (ст. 215 - 219 ГПК РФ, 143 - 147 АПК РФ), прекращении производства по делу (ст. 220 - 221 ГПК РФ, 150 - 151 АПК РФ). Статья 224 ГПК РФ подчеркивает: определения – это «судебные постановления суда первой инстанции, которыми дело не разрешается по существу». «Основным отличием определения от решения, - справедливо отмечает М.Ш. Пацация, - является то, что в определениях не дается ответа по существу заявленных требований».
В то же время Конституционный Суд Российской Федерации, к сожалению, во-первых, в так называемых «отказных» определениях достаточно часто дает ответ по существу (нередко весьма спорный); во-вторых, сужает действие ранее принятого постановления более поздним определением, вольно или невольно ограничивая трудовые права работников. Например, определением Конституционного Суда РФ от 4 марта 2004 г. № 138-О «По жалобе гражданина Каленова Андрея Федоровича на нарушение его конституционных прав положением подпункта «и» пункта 7 Правил исчисления непрерывного трудового стажа рабочих и служащих при назначении пособий по государственному социальному страхованию и абзаца второго пункта 16 Постановления ЦК КПСС, Совета Министров СССР и ВЦПС от 13 декабря 1979 года № 1117 «О дальнейшем укреплении трудовой дисциплины и сокращении текучести кадров в народном хозяйстве» - по существу совершенно обоснованно, но по форме судебного решения спорно (определение, а не постановление) - прямо «определил», что названные выше нормативные правовые акты «не подлежат применению судами, другими органами и должностными лицами, как противоречащие статьям 19 (части 1 и 2), 37 (часть 1), 39 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации». В определении справедливо отмечается: предусмотренное оспариваемыми нормами правило о том, что непрерывный трудовой стаж, учитываемый при назначении пособий по временной нетрудоспособности, не сохраняется при повторном увольнении по собственному желанию без уважительных причин, если со дня предшествующего увольнения по такому же основанию не прошло 12 месяцев, противоречит Конституции РФ, так как препятствует свободному выбору места работы и существенно уменьшает размер пособия по государственному социальному страхованию. Представляется, с правовой точки зрения было бы более обоснованно в данном случае Конституционному Суду РФ вынести мотивированное судебное решение в форме постановления.
8 апреля 2004 года Конституционный Суд РФ принял определение № 167-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Ф.Ф. Чертовского на нарушение его конституционных прав положением части первой статьи 177 Трудового Кодекса Российской Федерации», практически рассмотрев по существу вопрос о соответствии Конституции РФ части 1 статьи 177 ТК РФ, гарантирующей компенсации работникам, совмещающим работу с обучением, только при получении образования соответствующего уровня впервые. Конституционный Суд РФ определил: «В силу требований статей 1 (часть 1), 7 (часть 1), 8 (часть 1), 17 (часть 3), 19 (часть 1 и 2), 34 (часть 1), 35 (часть 2) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации – должен обеспечивать баланс соответствующих конституционных прав и свобод, являющихся необходимым условием гармонизации трудовых отношений в Российской Федерации, как в социальном правовом государстве, что составляет правовую основу справедливого согласования прав и интересов работников и работодателей - как сторон в трудовом договоре. Поэтому, закрепляя в Трудовом кодексе Российской Федерации гарантии и компенсации для работников, совмещающих работу с обучением в высших учебных заведениях, и возлагая на работодателей обязанности по их обучению, включая обязанность сохранять за периоды освобождения от работы в связи с обучением среднюю заработную плату, производить иные выплаты, законодатель вправе предусмотреть в качестве условия предоставления такого рода гарантий и компенсаций за счет средств работодателя получение работником образования данного уровня впервые» (выделено мной. – Е.Е.).
На практике много вопросов возникает и по ст. 127 ТК РФ «Реализация права на отпуск при увольнении работника». 5 февраля 2004 года Конституционный Суд РФ практически по существу рассмотрел вопрос о соответствии Конституции РФ данной статьи, приняв определение № 29-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Новиковой Инны Ивановны на нарушение ее конституционных прав положениями статьи 127 Трудового Кодекса Российской Федерации». Согласно частей первой и второй статьи 127 ТК РФ в прежней редакции «при увольнении работнику выплачивается денежная компенсация за все неиспользованные отпуска. По письменному заявлению работника неиспользованные отпуска могут быть предоставлены ему с последующим увольнением (за исключением случаев увольнения за виновные действия)…»
Конституционный Суд РФ определил: «Особый порядок реализации права на отпуск при увольнении работника, установленный частью первой статьи 127 Трудового кодекса Российской Федерации, является исключением из данного общего правила. Данная норма, рассматриваемая во взаимосвязи с другими нормами, содержащимися в указанных статьях Трудового кодекса Российской Федерации, представляет собой специальную гарантию, обеспечивающую реализацию конституционного права на отдых для тех работников, которые прекращают трудовые отношения по собственному желанию или по инициативе работодателя, и по разным причинам на момент увольнения своевременно не воспользовались своим правом на ежегодный оплачиваемый отпуск…оспариваемые положения статьи 127 Трудового кодекса Российской Федерации сами по себе не могут рассматриваться, как нарушающие какие-либо конституционные права и свободы заявительницы
…» (выделено мной. – Е.Е.).
Более сложной является проблема, когда Конституционный Суд РФ выносит спорные определения, разрешая вопрос по существу. Так, 21 декабря 2000 г. Конституционный Суд РФ принял определение № 275-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Новичковой Татьяны Николаевны на нарушение ее конституционных прав частью первой статьи 211 Кодекса законов о труде Российской Федерации». В процессе рассмотрения Конституционным Судом РФ в пленарном заседании данной жалобы было установлено, что решением Ханты-Мансийского городского суда Тюменской области Т.Н. Новичковой, уволенной за совершение проступка, несовместимого с требованиями, предъявляемыми к личным, нравственным качествам сотрудника органов внутренних дел, было отказано в иске о восстановлении на работе, поскольку она обратилась в суд за разрешением трудового спора по истечении месячного срока, установленного частью первой статьи 211 КЗоТ Российской Федерации. Суд при этом не признал причины пропуска срока уважительными. Конституционный Суд РФ пришел к выводу: «Оспариваемая норма не может рассматриваться, как нарушающая конституционные права заявительницы, а ее жалоба не может быть признана допустимой». Какие же доводы приводил Конституционный Суд РФ? Первый: «Часть первая статьи 211 КЗоТ Российской Федерации соотносится с положением статьи 37 (часть 4) Конституции Российской Федерации о признании права на индивидуальные и коллективные трудовые споры с использованием установленных федеральным законом способов их разрешения. Предусмотренный ею для обращения в суд по делам об увольнении месячный срок направлен на быстрое и эффективное восстановление нарушенных прав работника, включая право на труд в случаях незаконного расторжения работодателем трудового договора и право на защиту от безработицы». Второй, на мой взгляд, еще более спорный: «Установив такой, а не более продолжительный срок, законодатель учел как интерес работодателя, связанный с подбором кадров, так и интересы нового работника, занявшего спорную должность и подлежащего увольнению в случае удовлетворения иска прежнего работника о восстановлении на работе».
В то же время, во-первых, ст. 37 Конституции РФ лишь признает «право на индивидуальные и коллективные трудовые споры, целью которых, думаю, прежде всего, является защита нарушенных трудовых прав в возможно короткие сроки. Во-вторых, права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены только федеральным законом. Статья 211 КЗоТ РФ не содержала нормы о том, что пропуск работником срока для обращения в суд являлся самостоятельным основанием для отказа в иске. Например, пункт 2 статьи 199 ГК РФ устанавливает: «Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске». В-третьих, способ защиты нарушенных прав работника – «восстановление на работе» - тождественен способу защиты гражданских прав – «восстановлению положения, существовавшего до нарушения права» (ст. 12 ГК РФ). Полагаю, восстановление трудовых прав уволенного работника, существовавших до нарушения права, вряд ли можно ставить в зависимость от трудовых прав «нового» работника. В соответствии с пунктом 6 статьи 33 КЗоТ РФ администрация обязана была расторгнуть трудовой договор с «новым» работником в случае «восстановления на работе работника, ранее выполнявшего эту работу». В-четвертых, данная проблема чрезвычайно актуальна и в настоящее время, так как статья 392 ТК РФ и в редакции Федерального Закона № 90-ФЗ от 30. 06. 2006 г. вновь не отвечает на этот вопрос. Согласно частей первой и третьей статьи 392 ТК РФ «работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а по спорам об увольнении – в течение одного месяца со дня вручения ему копии приказа об увольнении либо со дня выдачи трудовой книжки… При пропуске по уважительным причинам сроков, установленных частями первой и второй настоящей статьи, они могут быть восстановлены судом».
На практике возникает несколько вопросов, на которые законодатель не ответил. Первый: как должен поступать суд в случае пропуска работником срока для обращения в суд без уважительных причин? Второй: нужно ли суду принимать к рассмотрению требование о защите нарушенных трудовых прав работника независимо от истечения срока обращения в суд (например, согласно пункту 1 статьи 199 ГК РФ «требование о защите нарушенного права принимается к рассмотрению судом независимо от истечения срока исковой давности»)? Третий: последствия нарушения работником срока обращения в суд применяются судом только по заявлению ответчика или по собственной инициативе (например, «исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре» (пункт 2 статьи 199 ГК РФ))? Четвертый: в какой судебной инстанции можно заявлять о нарушении работником срока обращения в суд (так, пункт 2 статьи 199 ГК РФ такое право представляет стороне лишь до вынесения судебного решения)? Пятый: последствия нарушения срока обращения в суд одинаковы для работников и работодателей? Шестой: возможно ли восстановление срока обращения в суд для работодателя? Статья 205 ГК РФ, например, предусматривает возможность восстановления срока исковой давности лишь для граждан и только по обстоятельствам, «связанным с личностью истца (тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и т.п.)». Как представляется, на все эти и возможные другие вопросы может и должен ответить только законодатель, на мой взгляд, по аналогии с нормами, содержащимися в ГК РФ.
В соответствии с пунктом 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 63 от 28 декабря 2006 г. «О внесении изменений и дополнений в Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. №2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» «судья не вправе отказать в принятии искового заявления по мотивам пропуска без уважительных причин срока обращения в суд (части первая и вторая статьи 392 ТК РФ) или срока на обжалование решения комиссии по трудовым спорам (часть вторая статьи 390 ТК РФ), так как Кодекс не предусматривает такой возможности. Не является препятствием к возбуждению трудового дела в суде и решение комиссии по трудовым спорам об отказе в удовлетворении требования работника в связи с пропуском срока на его предъявление.
Исходя из содержания абзаца первого части 6 статьи 152 ГПК РФ, а также части 1 статьи 12 ГПК РФ, согласно которой правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, вопрос о пропуске истцом срока обращения в суд может разрешаться судом при условии, если об этом заявлено ответчиком.
При подготовке дела к судебному разбирательству необходимо иметь в виду, что в соответствии с частью 6 статьи 152 ГПК РФ возражение ответчика относительно пропуска истцом без уважительных причин срока обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора может быть рассмотрено судьей в предварительном судебном заседании. Признав причины пропуска срока уважительными, судья вправе восстановить этот срок (часть третья статьи 390 ТК РФ и часть третья статьи 392 ТК РФ). Установив, что срок обращения в суд пропущен без уважительных причин, судья принимает решение об отказе в иске именно по этому основанию, без исследования иных фактических обстоятельств по делу (абзац второй части 6 статьи 152 ГПК РФ).
Если же ответчиком сделано заявление о пропуске истцом срока обращения в суд (части первая и вторая статьи 392 ТК РФ) или срока на обжалование решения комиссии по трудовым спорам (часть вторая статьи 390 ТК РФ) после назначения дела к судебному разбирательству (статья 153 ГПК РФ), оно рассматривается судом в ходе судебного разбирательства.
В качестве уважительных причин пропуска срока обращения в суд могут расцениваться обстоятельства, препятствовавшие данному работнику своевременно обратиться с иском в суд за разрешением индивидуального трудового спора (например, болезнь истца, нахождение его в командировке, невозможность обращения в суд вследствие непреодолимой силы, необходимость осуществления ухода за тяжелобольными членами семьи)».
Что же возможно делать правоприменителям до того, когда правотворческие органы восполняют пробел в трудовом праве? Некоторые судьи, думаю, по меньшей мере, спорно рассматривая трудовые споры, по межотраслевой аналогии применяют статьи 195 – 208 ГК РФ. Однако эти нормы, во-первых, регулируют гражданские отношения, связанные с исковой давностью, а не трудовые отношения, возникающие в связи со сроками обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора. Во-вторых, согласно статье 2 ГК РФ гражданское законодательство регулирует только гражданские отношения. В-третьих, права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены только федеральным законом, регулирующим данные правоотношения (часть 3 статьи 55 Конституции РФ). Думаю, при таком подходе до восполнения законодателем пробела в трудовом праве возможно только рассмотрение спора по существу. Косвенно такой вывод подтверждается и определением Конституционного Суда РФ от 22 июня 2000 г. № 168-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы ОАО «Термотрон» на нарушение конституционных прав и свобод частью третьей статьи 211 Кодекса законов о труде Российской Федерации», согласно которому «часть третья статьи 211 КЗоТ Российской Федерации, по сути, относится к нормам, регулирующим условия, порядок и сроки реализации данного конституционного права, и направлена не на ограничение, а на расширение гарантий судебной защиты прав и интересов участников трудовых споров (выделено мной. – Е.Е.) в случае пропуска ими по уважительной причине сроков для обращения в суд с заявлением о разрешении трудового спора».
19 февраля 2004 г. Конституционный Суд РФ принял определение № 54-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Смирнова Николая Георгиевича на нарушение его конституционных прав положением части первой статьи 74 Трудового кодекса Российской Федерации». Н.Г. Смирнов, работавший фрезеровщиком в ОАО «Водтрансприбор», был уволен за прогул без уважительных причин в связи с невыходом на работу по уборке территории предприятия, на которую он был переведен на основании части первой статьи 74 ТК РФ. Решением Приморского районного суда г. Санкт-Петербурга, оставленным без изменения судебной коллегией по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда и Верховным Судом РФ, действия работодателя были признаны законными. В своей жалобе в Конституционный Суд РФ Н.Г. Смирнов оспаривал конституционность части первой статьи 74 ТК РФ, полагая, что она не соответствует статьям 15 (части 4), 37 (частям 1 и 2) и 55 (части 3) Конституции РФ. Конституционный Суд РФ, находя ст. 74 ТК РФ соответствующей Конвенции МОТ № 29 от 28 июня 1930 года «О принудительном или обязательном труде», ратифицированной Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1956 года, посчитал, что положения данной Конвенции «по существу воспроизведены в частях первой, второй и четвертой статьи 4 Трудового кодекса Российской Федерации, в соответствии с которыми принудительный труд – выполнение работы под угрозой применения какого-либо наказания (насильственного воздействия) – запрещен; к принудительному труду не относится работа, выполняемая в условиях чрезвычайных обстоятельств, т.е. в случаях объявления чрезвычайного или военного положения, бедствия или угрозы бедствия (пожары, наводнение, голод, землетрясение, сильные эпидемии или эпизоотии), а также в иных случаях, ставящих под угрозу жизнь или нормальные жизненные условия всего населения или его части». «Кроме того, по мнению Конституционного Суда РФ, статьей 74 Трудового кодекса Российской Федерации закреплен ряд требований, направленных на защиту трудовых прав работника в случае временного перевода на другую работу без его согласия, и выполнение которых обязательно для работодателя: оплата не ниже среднего заработка по прежней работе (часть первая), осуществление перевода работника на работу, требующую более низкой квалификации, с его письменного согласия (часть третья)». «Следовательно, - сделал вывод Конституционный Суд РФ, - оспариваемое Н.Г. Смирновым положение части первой статьи 74 Трудового кодекса Российской Федерации, рассматриваемое в системной связи с другими его положениями, а также нормами Конвенции МОТ № 29 от 28 июня 1930 года, само по себе не нарушает какие–либо конституционные права и свободы или запрет принудительного труда, закрепленный в статье 37 (часть 2) Конституции Российской Федерации».
19 февраля 2004 г. Конституционный Суд РФ принял также определение № 55-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Антонова Александра Алексеевича на нарушение его конституционных прав положением части первой статьи 74 Трудового Кодекса Российской Федерации», повторив аргументы, изложенные в определении № 54-О.
Вместе с тем, во-первых, согласно части 3 статьи 74 ТК РФ в прежней редакции работник мог быть переведен на работу, требующую более низкой квалификации, только с его письменного согласия. Н.Г. Смирнов работал фрезеровщиком и был переведен «на работу по уборке территории предприятия». Во-вторых, в части 1 статьи 74 ТК РФ в прежней редакции в одном ряду (через запятую) с работой или службой, требуемой в условиях чрезвычайных обстоятельств (для предотвращения катастрофы, производственной аварии или устранения последствий катастрофы, аварии или стихийного бедствия, предотвращения несчастных случаев, простоя, уничтожения или порчи имущества), к сожалению, находилось также и другое основание: «для замещения отсутствующего работника». Думаю, перевод фрезеровщика – квалифицированного работника - на работу «по уборке территории предприятия» весьма сложно было соотнести с работой, требуемой в условиях чрезвычайных обстоятельств. При таком подходе, норма о временном переводе на другую работу в случае производственной необходимости «для замещения отсутствующего работника», думаю, была весьма спорной с точки зрения части 2 статьи 37 Конституции РФ и Конвенции МОТ № 29 от 28 июня 1930 года, запрещающих принудительный труд, то есть труд без согласия работника. Согласно статье 2 Конвенции МОТ № 29 термин «принудительный или обязательный труд» означает всякую работу или службу (выделено мной. – Е.Е.), требуемую от какого-либо лица под угрозой какого-либо наказания, для которой это лицо не предложило добровольно своих услуг» за определенными исключениями, установленными в данной статье, например, кроме работы или службы, требуемой в условиях чрезвычайных обстоятельств. К таким исключениям из общего правила Конвенция МОТ № 29 не относит временный перевод на другую работу в случае «производственной необходимости» «для замещения отсутствующего работника».
Весьма характерно, что Федеральным законом № 90-ФЗ от 30. 06. 2006 г., во-первых, оценочное понятие «производственная необходимость» было исключено из ТК РФ. Во-вторых, ТК РФ был дополнен статьей 722 «Временный перевод на другую работу», согласно частей второй и третьей которой «в случае катастрофы природного или техногенного характера, производственной аварии, несчастного случая на производстве, пожара, наводнения, голода, землетрясения, эпидемии или эпизоотии и в любых исключительных случаях, ставящих под угрозу жизнь или нормальные жизненные условия всего населения или его части, работник может быть переведен без его согласия на срок до одного месяца на не обусловленную трудовым договором работу у того же работодателя для предотвращения указанных случаев или устранения их последствий.
Перевод работника без его согласия на срок до одного месяца на не обусловленную трудовым договором работу у того же работодателя допускается также в случаях простоя (временной приостановки работы по причинам экономического, технологического, технического или организационного характера), необходимости предотвращения уничтожения или порчи имущества либо замещения временно отсутствующего работника, если простой или необходимость предотвращения уничтожения или порчи имущества либо замещения временно отсутствующего работника вызваны чрезвычайными обстоятельствами, указанными в части второй настоящей статьи».
Еще больше теоретических и практических вопросов возникает в случаях, когда Конституционный Суд РФ своим более поздним определением ограничивает действие ранее принятого постановления. Так, ранее названным постановлением Конституционного Суда РФ № 2-П от 4 февраля 1992 г. «По делу о проверке конституционности правоприменительной практики расторжения трудового договора по основанию, предусмотренному пунктом 1.1 статьи 33 КЗоТ РСФСР» Конституционный Суд РФ вполне правомерно пункт 1.1 статьи 33 КЗоТ РСФСР признал не соответствующим Конституции РСФСР. Вместе с тем определением Конституционного Суда РФ № 233-О от 3 октября 2002 г. разъяснено, что распространение изложенной в настоящем постановлении правовой позиции, касающейся всех работников, чьи трудовые правоотношения реализовались в рамках трудового договора, заключенного на общих основаниях, на лиц, обладающих специальным правовым статусом, недопустимо.
Однако сам КЗоТ РФ содержал лишь статью 3, согласно которой только «труд членов колхозов и иных кооперативных организаций регулируется их уставами, а также законодательством, относящимся к колхозам и иным кооперативным организациям». В теории права традиционно рассматривается проблема ограничительного толкования правовых норм. Видимо, настало время изучать и другую проблему: ограничительного толкования судебного решения. Согласно, например, ст. 200 ГПК РФ «после объявления решения суд, принявший решение по делу, не вправе отменять или изменять его. Суд может по своей инициативе или по заявлению лиц, участвующих в деле, исправить допущенные в решении суда описки или явные арифметические ошибки». В соответствии со ст. 179 АПК РФ только «в случае неясности решения арбитражный суд, принявший это решение, по заявлению лица, участвующего в деле, судебного пристава – исполнителя, других исполняющих решение арбитражного суда органа, организации - вправе разъяснить решение без изменения его содержания» (выделено мной – Е.Е.).
«Государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную» (ст. 10 Конституции РФ). Отсюда, на мой взгляд, суды являются правоприменительными органами. Думаю, в соответствии с Конституцией РФ суды могут лишь преодолевать пробелы в каждом конкретном споре (ad hoc), вырабатывать определенную судебную практику – «правовые положения», которые в силу правовой природы суда не могут и не должны быть обязательными для других судов, а тем более для правотворческих органов, а могут ими лишь учитываться в правоприменительной и правотворческой деятельности. В противном случае уже суды будут выполнять несвойственную им правотворческую функцию, нарушая принцип разделения властей.
Конституционный Суд Российской Федерации по своей правовой природе, на мой взгляд, является специализированным судом, компетенция которого строго ограничена Конституцией РФ и Федеральным Конституционным законом «О Конституционном Суде Российской Федерации». Следовательно, Конституционный Суд РФ имеет право рассматривать дела, только отнесенные к его рассмотрению, принимать постановления и определения в пределах своей компетенции. В соответствии с устоявшейся доктриной в процессуальном праве, действующими процессуальными кодексами России, наконец, статьей 71 Федерального Конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» «итоговое решение Конституционного Суда Российской Федерации по существу… именуется постановлением… Все иные решения Конституционного Суда Российской Федерации, принимаемые в ходе осуществления конституционного судопроизводства, именуются определениями». Таким образом, определения Конституционного Суда РФ – это не решения суда по существу спора. В этой связи трудно согласиться с В.И. Анишиной, полагающей, что обязательные для судов «правовые позиции» Конституционного Суда РФ могут содержаться не только в резолютивной части постановлений, но также и в мотивировочной части постановлений и даже в отказных определениях и определениях о прекращении производства по делу. Такая позиция В.И. Анишиной и, к сожалению, широко распространенная практика Конституционного Суда РФ, достаточно часто принимающего определения с так называемым «положительным правовым содержанием», как представляется, не соответствует и практике Европейского Суда по правам человека, который выносит решения по существу – постановления, в некоторых случаях по ускоренной процедуре, не останавливаясь на промежуточных определениях суда, так как до рассмотрения спора по существу, заслушивания участников процесса и исследования материалов дела «правовая позиция» суда, на мой взгляд, не может быть выработана.
Согласно части 5 статьи 125 Конституции РФ «Конституционный Суд Российской Федерации по запросам Президента Российской Федерации, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства Российской Федерации дает толкование (выделено мной. – Е.Е.) Конституции Российской Федерации». «Толкование Конституции Российской Федерации, данное Конституционным Судом Российской Федерации, является официальным и обязательным (выделено мной. – Е.Е.) для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений» (статья 106 Федерального Конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»).
В связи с изложенными теоретическими и правовыми аргументами предлагаю рассматривать «правовые позиции» Конституционного Суда РФ в качестве специфических «прецедентов толкования» Конституции Российской Федерации, производных от буквального смысла Конституции РФ, а не самостоятельных форм (источников) права (в том числе трудового права).
Весьма характерным является вывод М.И. Байтина: «…То, что В.Д. Зорькин именует самостоятельной правотворческой функцией Конституционного Суда, в действительности есть не «творение права» в форме судебного прецедента, а судебное толкование права путем издания Конституционным Судом РФ актов официального, общеобязательного… толкования».
В подтверждение своего вывода хотелось бы также привести и несколько определений Конституционного Суда РФ. Так, в определении Конституционного Суда РФ от 4 ноября 2004 г. № 343-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Советского районного суда города Красноярска о проверке конституционности части первой статьи 261 Трудового Кодекса Российской Федерации» дано толкование статей 34 и 35 Конституции РФ: «Норма, содержащаяся в части первой статьи 261 Трудового кодекса Российской Федерации, не может рассматриваться как устанавливающая несоразмерное ограничение прав работодателей, гарантированных статьями 34 (часть 1) и 35 (части 1 и 2) Конституции Российской Федерации». В определениях Конституционного Суда РФ № 378-О от 20 октября 2005 г., № 171-О от 20 июня 2006г. и № 317-О от 18 июля 2006 г. строго в соответствии с Конституцией РФ записано: «Разрешение вопроса о… является прерогативой законодателя и не входит в полномочия Конституционного Суда Российской Федерации».
В общей теории права толкование права принято рассматривать как уяснение имеющейся нормы для себя и ее разъяснение для других. На мой взгляд, к сожалению, некоторые специалисты проводят знак равенства между толкованием, конкретизацией и правотворчеством. Такая весьма спорная теоретическая позиция может привести судебные и правотворческие органы к серьезным негативным практическим последствиям. «Понятие толкования применимо только по отношению к процедурам целенаправленной смысловой интерпретации знаковых текстов, - справедливо отмечает И.П. Малинова. – Толкование предполагает внешнюю ориентированность, нацеленность не только на извлечение некоторого смысла, но и на презентацию, обоснование его в другом сознании… Толкование всегда имеет дискурсивный, логически опосредованный характер и связано с манипулированием смыслами, которые не всегда совпадают с внутренним текстом»
Таким образом, толкование права - это только уяснение для себя и разъяснение для других действительного смысла правовых норм. Конкретизация же нормативных правовых актов, как правило, предполагает необходимость их предварительного толкования, но характеризуется детализацией, углублением и уточнением имеющихся правовых норм. Наконец, правотворчество – устранение правотворческими органами пробелов в нормативных правовых актах. Думаю, Конституционный Суд России может только толковать Конституцию Российской Федерации, вырабатывая обязательные для всех специфические «прецеденты толкования».
Изменять и дополнять Конституцию России, динамически ее развивать, а также конкретизировать иные нормативные правовые акты, на мой взгляд, имеют право только соответствующие управомоченные субъекты правотворчества. В этой связи представляются дискуссионными статья 13 ГК РФ, предоставляющая судам признавать «недействительными» акты государственного органа или органа местного самоуправления, и статья 253 ГПК РФ, в соответствии с которой суды имеют право признавать нормативный правовой акт «недействующим» и не подлежащим применению.
С учетом изложенных выше теоретических и правовых аргументов, по аналогии с частью 2 статьи 125 Конституции РФ, предлагаю предоставлять всем судам право только «признавать правовые нормы, содержащиеся в нормативных правовых актах, не соответствующими правовым нормам, имеющим большую юридическую силу». В свою очередь, лишь правотворческие органы, принявшие оспоренные судом нормативные правовые акты, в порядке исполнения судебного решения будут обязаны признавать утратившими силу и недействующими соответствующие нормативные правовые акты в целом или их отдельные правовые нормы.
Определение Конституционного Суда РФ не является решением суда по существу спора (статья 71 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»). Такой вывод также соответствует и практике Европейского Суда по правам человека, который выносит решения суда по существу спора в форме постановлений. В некоторых случаях Европейский Суд по правам человека принимает постановления по ускоренной процедуре, но не ограничивается промежуточными определениями суда, поскольку до рассмотрения спора по существу, заслушивания участников процесса и исследования материалов дела - «правовая позиция» суда и не может быть выработана в принципе.
Загрузка...
